Я была их любимицей, несмотря на то, что иногда доводила до бешенства. Они смотрели сквозь пальцы на мои выкрутасы и шалости.
Пока я не выросла и не округлилась в самых что ни на есть женских местах. И тогда начались проблемы.
Нет, не проблемы, а ПРОБЛЕМЫ.
Мама стала внимательнее присматриваться ко мне и довольно цокать язычком. Я, наивная, не обращала на это внимания. Да и зачем? Радовалась жизни и своим небольшим шалостям. Время проводила весело и беззаботно.
До тех пор, пока при мне впервые не прозвучали слова «брачный контракт». Я напряглась. Сильно напряглась. И потребовала объяснений.
Как тогда мама не учинила мне разнос, до сих пор удивляюсь. Потому как вела я себя… э-э-э-э… неадекватно. Почти так же, как сегодня в библиотеке. Но в тот день Зарида выслушала и призналась, что желает составить для меня выгодную партию. Она дает мне некоторое время, чтобы я, так сказать, свыклась с мыслью о замужестве и… еще немного похорошела.
Оказывается – вот тут я прямо-таки села, ножки отказались держать – на рынке невест молоденькие колдуньи, или по-простому ведьмочки, пользуются большим спросом. Расцветают рано и долго сохраняют привлекательность. И плодовитостью отличаются. И послушанием (это ведьмы-то?!). И были… На этом суть того, о чем говорила мама, от меня ускользнула, и я смотрела на нее, открыв рот.
Нет, на тот момент я очень даже хорошо относилась к кавалерам, которые с завидным постоянством появлялись в нашем доме. Подружки бегали ко мне, чтобы посмотреть на братьев, а приятели братьев прибывали в поместье, чтобы познакомиться со мной. А я бессовестно пользовалась их восхищением, купалась в комплиментах и знаках внимания.
До разговора с мамой не замечала, что Зарида часто присутствовала при подобных встречах. А порой и сама организовывала вечера… И взгляд у нее был хитрющий. Оценивающий.
Тут-то и пришла пора записываться в «женихоненавистницы». Я не желала заключать брачный контракт! Категорически! И была уверена, что будь с нами папа, он не допустил бы «смотрин»! Дорогой доче позволил бы выйти замуж за любимого мужчину. А для семейной политики существовали сыновья.
Но мама придерживалась другого мнения…
Поэтому мне и пришлось развернуть деятельность по «отгону» женихов.
И вот произошло в семействе де Вардан столкновение женских характеров.
Борьба проходила с переменным успехом. Взгляд матери становился все тяжелее, а мой – все невиннее и беззаботнее. Я великолепно научилась хлопать ресницами.
Тут из моей груди вырвался тяжелый вздох.
Зарида решилась на радикальные меры.
Эхе-хе…
Ну что ж… Ссылка так ссылка!
По крайней мере, в долине Гар я буду избавлена от ухаживаний настойчивых кавалеров.
И будет время, чтобы детально обдумать план мести.
К ужину я не спустилась.
На негромкий стук в дверь тоже не отреагировала. Ага, пусть угрызения совести начнут мучить братьев уже сегодня! Может, поймут, что с сестрой поступили крайне жестоко, и не позволят отправить к тете Ульяне.
Повторного стука не последовало, и я нахмурилась. И это вся забота? Я, между прочим, голодовку не объявляла.
Делать было нечего, и к двенадцати часам я жутко проголодалась. Натянув на худые плечи простыню, босая прошлепала на кухню. Наша кухарка не могла оставить меня без ужина. Елисия знала о моем капризном характере и, не увидев за семейным ужином, всегда оставляла пирожки, овощи и мясо на кухне.
Так получилось и на этот раз.
Я как раз запихивала в себе третий пирожок и запивала его козьим молоком, когда услышала насмешливое:
– А мы боялись, что простыню ты используешь, как средство спасения.
Я едва не подавилась, закашлялась, но быстро пришла в себя и ответила в том же тоне:
– Арарат, до побега я не опущусь.
– Это правильно. Потому что мы выставили охрану по периметру особняка.
Я пожала плечами и снова надкусила пирожок.
– Ваше право. Зря утруждали себя и своих песиков. Раз решили отправить в ссылку, противиться не стану.
Арарат обошел меня и, опустившись на стул напротив, внимательно посмотрел.
– И ты не станешь препятствовать отъезду?
– Не-а.
– И не будешь подкупать охрану?
– Не-а.
– И не будешь с нами ругаться?
– Не-а, – снова ответила и добавила с мстительной улыбкой: – Ругаться не буду, объявлю вам бойкот.
После чего встала, гордо расправила плечи и направилась к выходу из кухни. У двери задержалась и, не совладав с искушением, направила силу мысли на кухонную утварь. Через мгновение услышала, как Арарат глухо выругался и стал отплевываться. Жбан с молоком в темноте плавно поднялся над его головой и щедро пролился на лицо и за шиворот расшитого камзола.