Грэйнар, кстати, в отличие от Рагрияра, не приклеивал к себе мой взгляд. Но я сама не раз посмотрела на него. Красивый он, черт! Хоть и наглый.
В его синих глазах клубилось что-то опасное, запретное. Сильные руки уверенно держали меня. И вел он не менее уверенно.
Я прокружилась в танце легко и непринужденно до самых последних аккордов.
Герцог, как водится, бросил Аринэль посреди зала. А вот меня проводили до того места, откуда забрали и даже вновь вручили недопитый бокал.
— За вас, прекрасные леди! — произнес Грэйнар, разжившись вином у проходившего мимо слуги. И салютнул бокалом нам с уже вернувшейся Аринэль.
В ответ я сделала глоток вина. Оно снова разлилось внутри приятным теплом.
— Лорд Грэйнар, — обратилась я. — Как вы сделали так, что я танцевала танец, которого не знаю?
— Можно просто Грэй, — неожиданно выдал виконт непринужденным тоном. Аринэль бросила на него изумленный взгляд. Я тоже немало поразилась, правда, вот не поняла — это он нам обеим или только мне. — По-моему, у вас на Земле есть подобный танец.
— Да, вальс, — не стала отрицать. — Но я не танцевала его ни разу в жизни. Даже не пыталась.
— В любом случае, ничего сложного, — улыбнулся он. — Обычная магия внушения. Я представлял себе, как вы танцуете, и вкладывал вам эти образы.
— Интересно, а если вы представите, что я летаю — я тоже взмою в небо? — полюбопытствовала невзначай.
Его улыбка стала шире:
— Нет, это вряд ли. В движениях танца нет ничего невозможного. А способностью летать вы ведь не обладаете, — он перевел взгляд на эльфийку: — Аринэль, позвольте теперь пригласить вас.
Протянутая рука не оставляла эльфийке выбора.
В груди у меня что-то неприятно кольнуло.
— Составите мне пару? — услышала я за спиной еще один знакомый до боли голос.
Да что же они все взялись-то приглашать меня?! А ведь некоторых из невест вообще еще ни разу не звали на танец. Вон, Джабира одиноко у стоит у стеночки. Кстати, там же скучала и Настя. Однако, в отличие от сдержанной дочери хана, на ее лице эмоции читались легко. Чего стоил один направленный на меня, как дуло пистолета, убийственно-завистливый взгляд! Замерзла, поди, сердешная, полуголая-то.
— Леди Владислава? — Агардэн вопросительно вскинул бровь.
— Можно просто Влада, — произнесла я, вкладывая руку в ладонь распорядителя. Надеюсь, Грэйнар это слышал.
— А меня можно просто Гард, — ответил он с лучезарной улыбкой.
Грэйнар почему-то обернулся на эти слова. И, как мне показалось, с не самым довольным видом.
Мы двинулись ближе к середине зала. В голову в очередной раз постучались элементы неизвестного танца. Похоже, этой магией они тут все владеют.
Начавшийся танец оказался сложнее менуэта, но, опять же, проще вальса.
Я вновь смотрела в синие глаза партнера. У них что, у всех здесь глаза синих оттенков?
Огляделась по сторонам. У тех кавалеров, на кого хватило остроты зрения, глаза действительно оказались синими. Занятная особенность. Хотя иногда и глаза Грэйнара, и глаза Агардэна становились светло-голубыми, прямо как у собак породы хаски… или у того же герцога. Неужели они все здесь родственники?
Сам Рагрияр на этот раз танцевал с новогодней елкой — Матильной. Двое из его свиты в итоге пригласил и Джабиру с Настей. Ну вот и согреется ледышка.
А еще я отметила, что, как и нас с Аринэль, мужчины постоянно звали танцевать других эльфиек, Дамальгану, Геделину и Кирну.
Завершился бал ровно в полночь. Герцог Валгейнский вышел в центр зала. Обвел нас каким-то непонятным взглядом. Мы все притихли словно в ожидании вынесения приговора. И он действительно прозвучал: — Доброй ночи, дорогие леди! Завтра нас покинут… — он сделал паузу.
Мы затаили дыхание. Тишина в зале стала звенящей. Казалось, было слышно, как за окном падают снежинки.
— Сантала Лим и Матильна Треурéль, прощайте! — не стал рассусоливать герцог.
С драгоценным звоном на пол без чувств рухнула Матильна.
Если бы упала и Сантала, честное слово, я решила бы, что, попрощавшись, Рагрияр прикончил обеих. Однако та стояла смертельно побледневшая, но живая. Правда, на представлении я пропустила имя этой девушки, однако сейчас, судя по ее виду, не приходилось сомневаться, что именно она — одна из двух отсеянных.
Итак, насчет «костюма новогодней елки» я оказалась права. Это была проверка на жадность и полное отсутствие вкуса. Хотя, платье Санталы ничем особо не выделялось — не лучше и не хуже, чем у других. Может быть, она плохо танцевала? Или герцогу не понравился хищный блеск в ее глазах? В семье должен быть только один хищник, считает Рагрияр?