Чем ближе Катя и Марк подъезжали к детскому дому, тем больше у девушки дергалось сердце. А вдруг там не окажется «её» ребёнка? Вдруг, посмотрев на детей, её душа не откликнется ни на кого из них?
Перед взором до сих пор стояли те темные детские глазки, испуганные и ничего не понимающие. Гуляя с Мирославой на детской площадке, в какой-то момент Марк обратил внимание жены на маленького мальчика, едва ли старше Миры.
— Смотри, — проговорил парень, кивнув на малыша и ещё крепче прижав к себе Миру, — а он с кем? Я уже минут двадцать за ним наблюдаю, но он так и стоит один. Ни с кем не играет, не подходит ни к кому из взрослых.
— Странно. Может, потерялся? — пробормотала Катя и направилась к ребенку, чтобы узнать, в чем дело.
Мальчик ничего не отвечал чужой тете, но и не отходил от неё. Ребёнок один, чем был очень напуган.
— Ну ладно, — Катя не стала настаивать и, мягко взяв его за ручку, отвела к лавке неподалеку. — Давай подождем дядю-полицейского тут? Он поможет нам.
Полиция забрала мальчика, но она в тот вечер не находила себе покоя и именно тогда, вспоминая такого одинокого и беззащитного малыша, поняла, что таких детей много. И она хочет взять ребёнка из детского дома. Марк поддержал жену в этом решении и уже через неделю они ехали в детдом. Договорившись с директором, они хотели сначала посмотреть на детей. Супруги даже не знали, какого возраста хотели ребенка, мальчика или девочку. Они просто хотели ребёнка.
— Все будет хорошо, — прошептал Марк и, взяв жену за руку, сделал первый, самый важный шаг через порог.
В помещении их встретила одна из воспитательниц вместе с директрисой и, что-то беспрерывно щебеча, повела их в группу с детьми от двух до трех лет.
Катя смотрела на всех этих ребятишек, причесанных и приодетых для потенциальных опекунов и всех ей было жаль, всех хотелось забрать, но… Сердце не говорило ей, что это он — твой малыш, твой сын или дочка. Пока… Пока она не посмотрела в один из углов.
— Марк, это же он, — пораженно зашептала девушка, дернув мужа за рукав, — это он…
Пробравшись к малышу, что сидел на стуле в одиночестве, повесив голову, Катя все больше и больше убеждалась в том, что этот ребёнок поедет с ними домой. Сердце принялось отбивать бешеный ритм. С первой секунды, как Катя увидела его, она хотела, чтобы этот мальчик был с ней. Уже тогда, на площадке. Просто не сразу отдала себе в этом отчет.
«Мой, — кричало что-то внутри, — ты мой мальчик. Я не знаю, какое жестокое существо посмело отказаться от тебя, но знаю, что небеса хотели, чтобы мы встретились»
— Привет, — тихо проговорила Катя и взяла крошечные ладошки в свои. — Ты не узнаешь меня?
Малыш посмотрел на неё и опять промолчал. Что-то на секунду загорелось в его глазах, но тут же погасло.
— Хорошо, — вздохнула девушка, — я понимаю тебя. Бывает такое, что ни с кем не хочется разговаривать. Настроения нет. Но мы сможем это исправить. Дождешься меня, ладно? — она улыбнулась и, получив неуверенный кивок, внутренне возликовала.
За её спиной стоял улыбающийся Марк. Он радовался, что самая заветная мечта его жены — стать матерью — исполнится.
— Мы начнём оформлять документы вот на этого мальчика, — выйдя в коридор, заявила Катя директрисе и воспитательнице, указав на ребёнка.
Женщины округлили глаза, а директриса, Галина Николаевна, тяжело вздохнула и недовольно произнесла:
— Бога ради, не берите вы грех на душу. Оставьте этого здесь, выберите другого ребёнка.
— Что это значит? — девушка недовольно нахмурилась.
— Он дефективный, — директриса пожала плечами. — Совсем не говорит, с детьми не играет и третью ночь подряд кричит. Ещё и головой об кровать бьется. Оно вам надо?
— Мы. Заберем. Мальчика, — процедил сквозь зубы Марк. — Нам нужен перечень документов. Мы не просили ваших рекомендаций. Как его имя?
— А мы не знаем, — с вызовом кинула Галина Николаевна, — поступил недавно, сам не назвался. Ещё неизвестно, какая в нем порченная кровь. Мать русская, а отец то ли американец, то ли канадец. И оба мигранты! — женщина хлопнула в ладоши. — Идемте. Я кое-что покажу вам.
Директриса завела супругов в свой кабинет и включила видеозапись на компьютере. Это была запись с камер, установленных на одном из домов близ той площадки. Мать с двумя детьми пришла и, стоя в сторонке, наблюдала за резвящимися и бегающими друг за другом мальчиком и девочкой. В какой-то момент, пока мальчик отвлекся, женщина подозвала к себе дочь и быстрым шагом ушла, оставив сына.
— Если мать бросила его таким зверским способом, — Галина Николаевна выключила компьютер, — это дает пищу для размышлений. Он из близнецов, но девочку забрали.
— Каждого ребёнка здесь бросила мать, не забывайте об этом, — хмуро откликнулся Марк. — Ничто не переубедит меня и мою жену. Мы оформляем документы и, как только закончим с этим делом, забираем мальчика домой. А также займемся поисками девочки.
— Но…
— Без но! — гаркнул парень. — Вы, кажется, забыли кто стоит перед вами? Я напомню. Мое имя Марк Юрьевич Глинский. А вот что я могу сделать, повторять не буду. Придётся самостоятельно напрячь память.
С этими словами они вышли.
— Ты же понимаешь, что он нужен нам, Марк? — дрожащим голосом и сжимая ладонь мужа в своих, говорила Катя всю дорогу до дома. — Это судьба… Он попался нам не просто так. Он наш, ты чувствуешь это? Наш!
— Конечно, родная, конечно.
С тех пор Марк и Катя усиленно занялись документами на усыновление. Через день девушка ездила в детский дом навещать малыша, дать ему привыкнуть и привязаться к ней. Марк не мог ездить так часто, но стабильно два раза в неделю навещал ребёнка и так привязался к нему, что уже считал и называл сыночком. Как, впрочем, и Катя. Рядом с ней малыш наконец-то заговорил, чем очень порадовал. Немудрено, что от пережитого стресса он молчал.
Спустя несколько месяцев, когда волокита с бумагами была почти закончена и оставалось подписать всего один документ, Катя вновь приехала в детский дом.
— Привет, мой маленький, — мальчик уже бежал ей навстречу и девушка ускорила шаг, раскрывая объятия. — Привет, мой родной.
— Я скучал, — прошептал он, прильнув к Кате.
— Я тоже. Я тоже, — она поцеловала его. — Скоро мы не будем расставаться, всегда будем вместе. Завтра папа поставит последнюю подпись, и мы все вместе поедем домой. Осталась всего одна ночка, сыночек, представляешь?
— Ага.
— А я ведь так и не сумела выведать твое имя, — мягко укорила ребенка Катя. — Я все время называю тебя сыночком или малышом. Может, наконец назовешь мне его?
Он смущенно посмотрел в пол.
— Я не знаю, — робкое признание.
— То есть как?..
— Я не помню.
Катя была шокирована. Что же такого произошло с ребёнком, что он забыл собственное имя.
— Тогда… — неуверенно начала она. — Быть может, ты позволишь мне подарить тебе имя?
Мальчик радостно закивал.
— Вадим, — наконец решила Катя после долгих раздумий. Выбор имени — серьёзное дело, но она была уверена, что не прогадала. — Тебя будут звать Вадим. Как тебе?
— Хорошо!
— А ещё, — она хитро улыбнулась, — я знаю одну маленькую и очень хорошую девочку, её зовут Мирослава. Ей, как и тебе, два с половиной годика, только она родилась на недельку попозже. Я познакомлю вас. Вы будете хорошими друзьями.
Вадим широко заулыбался. Поговорив и поиграв ещё немного, мальчик попрощался с Катей и стал ждать следующего утра. Дня, когда ему больше не придётся жить в этом ужасном месте.
Катя тоже не могла больше ждать. Она подскочила в пять утра и ходила по квартире ещё шесть часов, до тех пор, пока Марк не вернулся с работы. Они поехали сразу же, вот только по приезде на место их ждал пренеприятнейший сюрприз.
— Что такое? Что происходит?! — Катя с криком пулей вылетела из машины. — Куда вы его тащите?! Отпустите моего ребёнка!
Она понеслась к женщине в деловом костюме, едва ли не волокущей Вадима по земле. Он захлебывался плачем и не хотел никуда идти. За этой женщиной следовала директриса с ехидной улыбкой.