— Нет, всё в порядке, — резко перебиваю девушку-администратора. — Я смогу платить. Можете поставить у себя в списках галочку, или как вы там отмечаете. В общем пометьте, что Стрельникова остаётся в клинике.
— Вы уверены? — переспрашивает недоверчиво.
— Да, я уверена, — говорю твёрдо, зажмурившись и прикусив нижнюю губу. — Всё в порядке. Деньги будут. Точно, — добавляю с напором.
— Отлично, тогда в конце месяца нужно будет переподписать договор с новой стоимостью и внести оплату.
— Хорошо, без проблем.
Вешаю трубку и, откинув телефон на прилавок, падаю лицом на свои ладони.
Проклятье! Десять тысяч! Даже с моей богатой фантазией я просто не представляю, где мне взять такие бабки!
— Лиз, ты чего, уснула что ли? — вскидываю голову и смотрю на свою напарницу и по совместительству соседку по коммуналке, выходящую из комнаты для персонала. — Ушёл этот бухарь, наконец?
— Ушёл, — бормочу, устало потирая лицо.
Снова тянусь к тряпке и продолжаю оттирать стойку от липких пятен алкоголя.
— Ну и чего тогда раскисла? Сейчас мы с тобой быстро тут всё надраем и почешем домой отсыпаться. А завтра выходной. Ну не сказка ли? Ты чего нос повесила, Стрельникова? — пихает меня локтём в бок. — На тебя вообще не похоже.
— Мне из клиники только что звонили. Они повышают цены, теперь я должна буду платить на десять тысяч больше. Я понятия не имею где мне эти деньги взять, Ева, — с раздражением зашвыриваю тряпку в ведро и падаю на стоящий рядом стул.
Чувствую как в меня постепенно просачивается паника. Кладу ладони на колени и сжимаю их в кулаки, пытаясь таким образом и себя саму удержать в руках, но ничего не выходит. У меня, чёрт возьми, сейчас начнётся самая настоящая истерика!
— Маша не сможет без этой клиники! — выпаливаю, поднимая взгляд на Еву. — Не сможет, понимаешь! Там лучшие врачи, там… там хорошие условия! Ей там проводят все необходимые процедуры и после последней операции её лечащий врач сказал, что прослеживается положительная динамика. И кучу ещё каких-то непонятных слов, но суть в том, что у моей Машки не всё потеряно! Есть шанс, что она сможет снова ходить! А теперь что? Если я не смогу платить за её лечение, то что тогда с ней будет?!
Обхватываю себя ладонями за плечи и начинаю методично раскачиваться на стуле, как самая настоящая шизофреничка.
Знаю, что истерикой я себе никак не помогаю, но взять себя в руки не получается.
Я не прощу себе, если Машка потеряет место в этой клинике. Ни за что на свете я не могу допустить, чтобы её перевели в обычную районную больничку. Мы с ней это уже проходили. Маша лежала там в палате на пять человек как овощ и к ней за день могли вообще ни разу не подойти.
Если бы я тогда не нашла для неё эту клинику, то эти коновалы её бы угробили в конце концов, я точно знаю. Во всяком случае, заниматься бы с ней там точно никто не стал.
А Маше нужна ежедневная тренировка и процедуры. Без них она на ноги не встанет.
Два года назад, мы попали в аварию. Я, Маша и наши родители. Отец и мама погибли на месте. А Машка, моя младшая сестра, получила перелом позвоночника. Ей тогда было всего четыре года…
И только я отделалась лёгким испугом. Можно назвать это так, потому что ушибы и шрамы на ногах нельзя считать серьёзными травмами.
Сама не понимаю, как такое могло произойти. Можно было бы назвать это везением, но у меня язык не поворачивается…
— Так, Стрельникова, давай успокаивайся и без психов подумаем с тобой, что можно сделать. Истерика ещё никому не помогала решить проблемы, — подруга ободряюще хлопает меня по плечу и облокачивается локтём на стойку.
— Даже не представляю что тут можно придумать. Ну разве что ограбить банк или продать почку, — устало выдыхаю.
Вытаскиваю из комнатки для уборочного инвентаря швабру и начинаю драить пол. Проблемы проблемами, но я хочу поскорее закончить смену и пойти домой.
Помимо должности официантки, мы с Евой на двоих делим ставку уборщицы. Дополнительные деньги никогда лишними не будут. Особенно, когда сторонних дотаций ждать больше неоткуда. Не знаю, что там с семьёй Покровской, она никогда не откровенничала на эту тему. Но она полгода назад въехала в пустующую комнату коммунальной квартиры в которой я живу, и за это время я ни разу не видела, чтобы кто-то её навещал или хотя бы просто звонил, чтобы поинтересоваться как она.
— Не, почка не вариант, — уперевшись локтём в барную стойку, рассуждает подруга. — К тому же они стоят не так дорого, как тебе кажется. На первое время на оплату хватит, а потом что? Вторую почку уже не оттяпаешь. А других парных органов, которые можно было бы продать у тебя нет.
— Поджелудочная? Орган, конечно, не парный, но без неё вроде как можно жить.
— Пф, — закатывается глаза. — Я тебя умоляю. Ты думаешь, на тех дошираках, что ты жрёшь вместо нормальной еды, от твоей поджелудочной что-то ещё осталось?
— Ну тогда остаётся банк…
— Можно, конечно, попробовать. Но слишком геморойно. И в капроновых калготках на голове дышать тяжело.
Останавливаюсь на середине зала и, вытерев тыльной стороной ладони пот со лба, смотрю на Покровскую.
— Я даже не стану тебя спрашивать, откуда ты это знаешь…
— Вот и правильно, не спрашивай, — соскакивает с барного стула и подходит ко мне. — А если серьёзно, Лиз, то тебе нужно найти новую работу с зарплатой выше, чем в этом гадюшнике. Подожди, я тебе сейчас покажу, — достаёт из кармана рабочего передника мобильный телефон и открывает в поисковике сайт вакансий. — Я и сама уже, честно говоря, подумываю о смене работы. Надоело всяких алкашей по ночам обслуживать. Короче, я тут наткнулась на одну вакансию в строительном агентстве недвижимости ГорКонсалт. Помощник руководителя. Зарплату они предлагают прям оооочень заманчивую. На оплату Машиного лечения должно хватить.
— Ого, — присвистываю, смотря на сумму оклада, который они предлагают.
Нет, я у себя на работе, честно говоря, тоже неплохо зарабатываю. Преимущественно за счёт чаевых, конечно. За два года, что я здесь работаю, я успела усвоить одно — пьяный мужик, как правило, гораздо более щедрый чем трезвый. А если ему ещё улыбаться, то можно получить очень даже приличную прибавку к окладу.
Все чаевые, которые я зарабатываю, а также часть официальной зарплаты и пол ставки уборщицы идут на оплату Машиной клиники. , конечно, чаевые среди этого всего составляют бóльшую долю. Не будет чаевых — я не смогу платить. Поэтому приходится засовывать свой характер в одно место и улыбаться клиенту. Даже если вместо этого неимоверно хочется двинуть по его пьяной роже.
— Сумма соблазнительная, скажи? — подруга толкает меня локтём в бок.
— В этом-то вся и проблема, Ев. Там претенденток на такой лакомый кусок тьма тьмущая будет. Мне с моим портфолио там явно делать нечего.
— Слушай, объявление выложено три дня назад, — тычет пальцем на дату под вакансией. — И оно всё ещё актуально. Значит шансы у тебя есть.
— А, ну тогда тем более я туда не пойду, — вкладываю мобильный обратно Еве в руки и снова берусь за швабру.
— Это ещё почему?
— А потому что, Ева, — закатываю глаза. — Ну ты включи мозги. Если за три дня эта фирма не смогла найти секретаршу на вакансию, значит что-то с ними не так.
— С ними — это с кем? — вздёргивает брови и непонимающе на меня смотрит. — С секретаршами?
— Нет, Ева, с фирмой. С фирмой что-то явно не так, раз за три дня на такой лакомый кусок не нашлось претендента.
— Что например?
— Да откуда я знаю? — всплёскиваю руками. — Ну, может, лохотрон какой-то. Разводилово одним словом. Я, знаешь, в своё время по таким собеседованиям набегалась. Читаешь вакансию на сайте, там всё так красиво написано. Шикарные условия, большая зарплата. А приходишь потом на собеседование, и там вместо нормальной фирмы — однодневка какая-то, нацеленная тупо на то, чтобы у тебя бабло выкачать и отправить домой со словами “мы вам позвоним”. Ноги убери, — подталкиваю подругу шваброй, чтобы отошла и продолжаю драить полы.