Девочки синхронно вздохнули, теперь историю припоминали все. На нас она произвела неизгладимое впечатление.
Месье Шарль был просто счастлив, что благодаря его урокам я могу поддержать беседу. Тем более на уровне «редкости». Пусть одна девочка из всех, но и это уже кое-что. А я иногда бываю бойкая. Дедушка называет меня в таких случаях бунтаркой и пеняет, что девушка не должна себя так вести. Но… дурочкам же многое прощается, верно? Почему же я не могу воспользоваться тем, что все эти пажи считают меня глупой провинциалкой?
– Месье де Алье? Сын легендарного хромого из Луаны? О! Как я вам завидую. Месье Кантор терпеть не может столицу, а мы, увы, привязаны ко двору.
Склонила голову набок, рассматривая Поля. Юноша оживился, и его лицо буквально светилось. А он достаточно хорош собой и явно беззлобный, раз поддержал беседу, когда все пажи собирались саботировать общение.
Девочки, видя мой успех, оживились и попытались разговорить остальных. В большинстве это даже удавалось. Редко кто сможет остаться безучастным к десятку взволнованных девушек, особенно если есть приказ, как мне кажется, не грубить.
– А как вам служба при дворе, месье Поль? – Я отщипнула ягодку винограда.
Паж замялся и посмотрел почему-то в сторону шторы, за которой прятался менталист. Занятно. Им изначально было запрещено с нами разговаривать, и теперь юноша вспомнил об этом? Но пажи даже не маги, чтобы находиться в подчинении у «воронов». Разве могли менталисты повлиять на поведение юношей? Задумчиво посмотрела в сторону спрятавшегося «ворона».
– Любая служба – это ответственность, – увильнул от ответа парень. – При дворе порой бывает очень тяжело.
Я недоверчиво посмотрела на Поля. Мне казалось, что у пажей точно уж непыльная работа: отнеси записку в другое крыло дворца, подай салфетку во время обеда. В чем сложности? Не понимаю. Может, есть что-то, чего я не знаю о службе пажей?
– А правда ли говорят, что наши лангенские девушки самые красивые? – подала голос Изабелла с противоположной стороны стола.
– Вы… весьма очаровательны благодаря своей природной красоте, – уклончиво ответил месье Поль.
Вот как. Не деревенщины неотесанные, а природная красота. Конечно, у нас ни кудрей, ни корсетов, ни модных вырезов. Только косы до талии у каждой второй. Естественно, они таких «монашек» отродясь не видывали. Не удивлюсь, если невесты божьи в столице выглядят более модно, чем мы. К приезду дофина надо как-то срочно решить этот вопрос.
А вот девочкам такой ответ понравился. Все сразу заулыбались, переглядываясь между собой. Неужели не понятно, что это просто куртуазный комплимент. Как можно на такое поддаваться?
Хотя не отрицаю. Возможно, стоит сыграть на контрасте: в столице дофина окружали разукрашенные белилами придворные дамы. А у нас сияющие чистыми личиками девицы, косы до пояса, свежий румянец на щеках. Говорят, вода в столице дорога, а потому ванну себе может позволить не каждая, а мы возьмем ароматами чистой кожи и волос. Экзотика! Все, что необычно, то и ценно вдвойне. Вон великий хромой трубадур не обладал красивым голосом, но отличался от остальных менестрелей. Он сочинял такие проникновенные, берущие за душу песни, что каждый хотел насладиться ими в его исполнении. Слушая непринужденную болтовню осмелевших девочек, задумалась.
Глава 4
Сразу после урока этикета всех девочек разделили на две группы: одну повели к целителям, вторую к менталистам. Я попала в первую, более того, все однокурсницы единодушно вытолкнули меня на передовую. Вытолкнули в буквальном смысле слова: в кабинет я влетела, едва не споткнувшись.
– Присаживайтесь, мадемуазель Эвон, – кивнул мне седовласый старец.
Хоть меня и удивило, что лекарь знает, как меня зовут, я старалась не подавать вида. Как он мог угадать, что Луиза именно меня толкнет в спину, вынуждая быть первой? Вряд ли он успел бы выучить наши имена, опираясь только на словесные портреты. Любопытно!
Оглядела комнату, которую выделили для целителей, – небольшая кушетка, около стола высокий неудобный табурет, на который просто так с лету и не влезешь, и кресло в уголке. Судя по тому, что сам старец стоял, он займет место в зависимости от того, что выберу я. Испытание?
Если я попытаюсь влезть на табурет, ни о каком изяществе и говорить не придется. Значит, точно не он. Хотя его расположение как раз напротив стола, куда лекарю было бы удобно сесть. Тем более что на столешнице лежали документы и чистые листы для записей. Если я выберу кушетку, то поставлю в неудобное положение старичка, которому придется взгромоздиться на табурет. А если кресло? Лекарь тогда окажется сидящим на кушетке. Наверное, самое оно для старичка.