— Не надо кланяться, не надо! — махнул император Лейнард рукой, когда Аррон и Мэй остановились на почтительном от трона расстоянии и генерал потянул невесту отдать дань уважения.
— Ар, идем, садитесь рядом со мной. Карита, пересядь! — его величество просиял и поспешил усадить племянника подле себя.
Принцесса Карита была первенцем Лейнарда и самой старшей принцессой. У нее было больше привилегий чем у остальных детей. Даже больше, чем у принцев. Во многом потому, что принцесса была очень умна и помогала отцу в управлении империей. Уже несколько лет часть обязанностей императора лежала на ней. Карите было двадцать четыре года, она не была замужем и не стремилась к этому. Можно было сказать, что после императора, принцесса была вторым по значимости человеком в Ассанте.
Но у нее был конкурент. Она считала своего кузена Аррона главным соперником в борьбе за власть. Ее отец пока что не назначил преемника, но объявил, что сделает это в течении полугода. Сейчас генерал жениться и станет семейным человеком, а это прибавит ему статуса и уважения среди жителей и членов императорского совета, что уж говорить о славе после победы над войсками Дарданской империи. Только дурак не знал имени национального героя страны. Ему посвящали песни и баллады, о его подвигах писали повести и память о нем останется в веках.
Карита под столом сжала руку в кулак. Еще посмотрим, кто окажется на этом троне!
Вообще в Ассанте, как и в Шаринварде было принято, что престол наследуется по мужской линии, но история Континента знала случаи, когда женщина становилась монархом. И это были не всегда плохие времена, иногда правительницы приводили государство к расцвету и господству.
Люди продолжали смотреть на Мэйрилин. Она могла почувствовать их взгляды. Злость, зависть, недовольство, ревность, похоть, восхищение, любопытство: в их глазах было множество эмоций.
Из всех этих взглядов особенно холодным был от девушки, которая освободила свое место для Аррона и нее. Мэй удивилась. Она встречает принцессу Кариту впервые, почему та так недовольна? Или дело не в ней, а в ее женихе? Да уж, все семьи, а особенно правящие, не без заморочек.
Еще Мэйрилин заметила знакомое лицо Луанны. Жрица, не отрываясь, глазела на Аррона. Столько надежды и ожидания было написано на ее лице. Но была еще одна девушка в зале с подобным Луанне взглядом, которая не стеснялась в присутствии стольких гостей смотреть на чужого жениха. Мэй не знала ее имени, но запомнила лицо этой девицы.
Мисс Тилер вздохнула и повернулась в сторону Аррона. Его профиль был прекрасен. Четко очерченный нос и губы, мужественная линия челюсти, венка на шее ритмично пульсировала. На подбородке можно было увидеть следы мелкой щетины. Ее жених красив, ей нужно это признать. Дьявольски красив! Может, ей стоит заставить его носить вуаль или паранджу? Лучше спрятать это греховное лицо. Но тогда Аррон станет похож на женщину из арабских стран ее мира.
Генерал Астигар вопрошающе повернулся в сторону невесты. Только что она вдруг тихо рассмеялась, и теперь он хотел узнать причину. Но девушка лишь покачала головой.
— Что такое? — спросил генерал, замечая странность во взгляде Мэй. Янтарь в его глазах стал ярче, он улыбнулся. Кажется, он догадался, о чем думала его невеста.
— Моя Мэй-Мэй очарована моей великолепной внешностью? Когда мы вернемся домой, ты можешь смотреть сколько захочешь, хоть всю ночь!
Такое интимное предложение заставило лицо Мэйрилин покраснеть.
Серьезно? Разве здесь не средневековые времена, люди же должны блюсти правила этикета и морали, подобные разговоры вообще вроде табу? Этот несносный генерал флиртует с ней на глазах у такой толпы людей, прямо рядом с императором! К счастью, гости сидели далеко и слышать их разговора не могли, а его величество Лейнард был занят разговором с императрицей.
Румянец на щеках невесты заставил Аррона рассмеяться. Громкий смех разнесся по торжественному холлу.
— Аррон! — прошипела Мэй и незаметно стукнула под столом кулачком по бедру жениха. Тут же большая ладонь пленила его, разжала пальцы и сцепила в замок их руки.
Заметив, что стала объектом всеобщего внимания, а также смущаясь еще больше из-за дерзости генерала, Мэй низко опустила голову и не смела поднять глаз. Она поклялась, что больше никогда не будет так глупо себя вести.