От досады Тесса готова была съесть свой веер!
Как ни раздражалась она из-за позиции матери, но никогда не могла долго на нее злиться. Это ведь все равно что ругать ветер или сердиться на дождь. Елена Эстли благодаря своим личным качествам была как сила природы. Проще было позволить ей действовать по-своему, дождаться, пока все закончится, а потом вернуться к своим собственным планам. Елена пригласила престарелых сестер в театр не только потому, что дочери была нужна компания, но также и потому, что прекрасно осознавала их ограниченные возможности. Она сомневалась, что у них хватило бы денег купить билет в театр. Таким образом, ее миссия в этот вечер имела две цели: привлечь внимание мужа дочери и сделать добро двум леди, которые ей очень нравились.
Шум в театре был похож на жужжание сотен пчел в маленьком улье. Пьеса должна была начаться уже пятнадцать минут назад, но не было видно никаких признаков, что занавес скоро поднимут.
Как будто по ее команде, одну за другой погасили свечи в верхнем канделябре, оставив только бра между ложами, расположенные так, чтобы не соприкасаться с массивными драпировками. Создавалось впечатление, что свечи очерчивают каждую ложу, взывая к другим зрителям: смотрите, здесь настоящее представление. Разглядывайте эти диорамы, выставленные для вашего удовольствия.
Именно в этот момент и прибыл Джеред.
Он уже перестал пытаться узнать, как его жена получает информацию. Будь это служанка или горничная, или Чалмерс, его словоохотливый камердинер, — не важно, но каким-то непостижимым образом Тесса умудрялась предугадывать его намерения на вечер и следовать за ним. Или, как сейчас, затаилась в ожидании его появления — как хитроумный терпеливый паук. Один из капельдинеров предупредил Джереда о ее присутствии как раз вовремя, чтобы арендовать другую ложу.
Она была одета в платье бледно-розового, изысканнейшего цвета. Трудно выглядеть более привлекательно.
Он окинул мрачным взглядом переполненный театр, уверенный, что каждый зритель больше следит за ее улыбкой, чем за пьесой. Жаль. Они не увидят то, чего так очевидно ожидали.
Его гости собрались вокруг него, когда заиграла музыка. Сам он устроился в углу — место, откуда его не сразу можно было заметить. Он не хотел провести весь вечер, переглядываясь со своей женой и добавляя пищи для сплетен. Какие бы трудности он ни испытывал с Тессой, им лучше оставаться в тайне. Ради нее же. Он же не собирался, в конце концов, причинить ей боль. Только немного укротить.
Он снова избегал ее. На этот раз вот уже почти пять дней. Это было не особенно трудно делать — факт, который очень усиливал его раздражение.
Его компания в этот вечер была пестрой. Три дамы и двое мужчин. Идеальное сочетание пар. В этот вечер женщина с угольно-черными глазами и гривой рыжих волос не один раз сделала ему недвусмысленное предложение. Она довольно мила, это правда. И вполне доступна. Видимо, ищет покровителя.
Его правая рука приподнимала драпировку, почти скрывающую его, левая оставалась лежать на колене, бессознательно выстукивая какой-то ритм по ткани брюк.
Почему Тесса здесь? Чтобы вызвать его раздражение? Этот трюк она проделала довольно ловко. И кто, черт возьми, придумал это платье? Она же практически вываливается из него!
Ну и ладно, он вовсе не собирается обращать на это внимание.
— Я обожаю хороший фарс. А вы, ваша светлость?
Женщина, сидевшая рядом с ним, улыбнулась, ее ресницы опустились. Кокетливый жест, прекрасно отрепетированный, в этом он не сомневался. Он наклонился, улыбнулся, протянул руку и провел пальцем по ее щеке. Такая нежная кожа. Жаль, что она переусердствовала с румянами.
Он бросил взгляд на свою жену. Ее взгляд был прикован к сцене, но на щеках играл румянец, соперничающий с ее платьем. Ему искренне хотелось предупредить ее, чтобы она не вступала с ним в противоборство. У него были превосходящие силы и знание поля боя. Тесса не окажется победителем, вся ее стратегия заранее обречена на провал. Он не настолько глуп, чтобы выказывать свою слабость перед ее прелестями. Она хотела закрепиться в его разуме, в каждой его мысли, сделать так, чтобы весь его мир был «окрашен» Тессой. Фон, который должен был обрамлять его жизнь. Рама для нее. Она хотела не просто партнерства, а объединения, чтобы он пожертвовал своей свободой, нет, самим своим существованием ради их брака.