— Быстро уходите, — заявил подбежавший к нам Бастен. У него в руках был меч, и он явно собирался на подмогу к своему господину. — В воду, живо! Плывите на другой берег!
Но вместо этого я покачала головой.
— Возьми девочку, — сказала ему, потому что уже не стреляли, а до меня донеслись звуки схватки. — Спасай ее, а я… Я должна ему помочь!
Кинулась к Симону и накрыла его магическим куполом. Вспомнить я уже ничего не пыталась, понимая, что это бесполезно, вместо этого решила положиться на собственное умение. Потому что он все еще держится, но с каждым вздохом из него утекала жизнь, которая могла оборваться в любой момент.
Но я собиралась что-то сделать — не смотреть же, как он умирает?!
Принялась заливать в него магию, а затем вытащила стрелу из его груди. Кровь тут же полилась с новой силой, а Симон забулькал, захрипел… Но я уже закрывала глаза, ныряя в магические потоки, неожиданно поняв, что делала это раньше. Видела такие раны и тоже пыталась помочь. Знала, что еще могу успеть, если очень сильно постараюсь. Но если не вытащить стрелу, то все будет бесполезно.
И я очень и очень постаралась.
Когда открыла глаза, то Симон… спал у меня под руками. Бледный, словно смерть, но все еще в мире живых. Я была уверена — он в нем и останется, если нас снова не начнут убивать.
Огляделась, чувствуя, как кружится голова от резкой потери магического резерва, а зрение меня подводит. Увидела, что нападавших больше не было. Вернее, остались лишь лежавшие на земле тела — четверо, нет же, пятеро или даже больше убитых.
Еще был герцог Аранский, стоявший рядом со мной. Весь в крови — но не в своей, а в чужой. Синие глаза блестели, разгоряченные недавней схваткой.
— Где Агнесс?.. — прохрипела я.
— У них. Они ее забрали, — признался он неохотно. — Ранили Натана и Бастена. Симона, похоже, ты успела спасти. Спасибо, что ты его вытащила.
Но меня не интересовала благодарность герцога. Я вспомнила, как Агнесс просила ее найти и схватилась за голову. Как же так?! Я была уверена, что Бастен переправит ее на другой берег, в безопасное место!..
— Кто они такие?! Откуда взялись?!
— Не знаю, но выясню. Что с Симоном?
— Он будет жить.
— Ты лекарка?
— Не знаю, — сказала ему, переполняемая отчаяньем и тревогой. — Оказалось, я это умею.
Он протянул мне руку, помогая поняться.
— Я отправляюсь на ее поиски, — заявил мне. — Они не могли далеко уйти. Мои люди ранены, и я буду рад, если ты сможешь им поможешь.
— Куда?! Погодите, милорд! Вы знаете, кто это был? Кто на нас напал?!
— Крестьяне, — поморщился он.
— Но зачем?! Если они взбунтовались и хотели убить вас, зачем им понадобилась девочка?!
— Этого уже не выяснить. У нас есть только трупы, а остальные разбежались. Ждали нас у переправы…
— Это те же самые, кто напал на вас в таверне?
— Не думаю. Там были убийцы, а здесь — перепуганный сброд.
— Перепуганный сброд ранил троих ваших людей, милорд! — возразила ему. — И похитил вашу дочь!
Его лицо дрогнуло при слове «дочь», но он ничего не сказал.
— Перепуганный сброд, как загнанное в угол животное, может быть куда опаснее наемных убийц, — заявил мне. — Я путешествовал без огласки, так что вряд ли крестьяне хотели напасть именно на меня. Скорее всего, на этот раз они пришли за девочкой.
И взгляд у него стал таким, что я поняла — тому, что это сделал, несдобровать.
— Стойте! — приказала ему. К удивлению, он остановился. — Я могу…
Кажется, я многое что умела. Например, подойти и склониться над истекшим кровью мужиком в серой, грязной рубахе. Он уже отправился по Тропе Богов, но я все еще могла его вернуть.
Ненадолго. Как раз на время, чтобы его допросить.
— Темная Магия, — сказала герцогу. — Мне кажется, я знаю, как это делается. Я могу поднять его из мира мертвых и узнать, где ваша… Где наша Агнесс, и кто они такие.
Возможно, тем самым герцог сочтет меня одним из своих врагов, но мне было все равно. На миг промелькнула мысль — быть может, я родом из Убрии, и меня тоже не повесили на воротах, как и ту, которую он когда-то любил?!
Но война закончилась шесть лет назад, а в зеркале на меня смотрела девушка лет девятнадцати-двадцати. Так что вряд ли…
Нет, здесь что-то другое!
— Темная магия не запрещена в Марсии, — наконец, произнес он. — Так что тебе нечего бояться.
Впрочем, я и не боялась.
Вместо этого сделала то, что умела раньше; до того, как в моей голове появилась самая грань, разделившая мою жизнь на «до» и «после». Стена, за которой лежала безжизненная пустошь забвения.