— Она красивая, умная, у неё хорошее образование…
Я слушала и кивала головой:
— Так, красный диплом, престижный вуз, пока всё хорошо, даже выдумывать ничего не надо.
— … без вредных привычек, — продолжил Женя.
— Это не сложно. День не курить и не пить пиво в моих силах.
— … прекрасно воспитана, — Женя покосился на меня.
— Здесь тоже поставим галочку.
Брови Жени поползли вверх.
— Что не так? У меня превосходное воспитание. Или ты в этом сомневаешься? Ничего, в субботу ты сам во всём убедишься. И только попробуй мне потом заявить, что с моим воспитанием что-то не так.
— Звучит как угроза, — пробормотал Женя.
Весь остаток вечера я пыталась получить хоть какие-то сведения о его семье, чтобы подобрать нужный образ. Женя же твердил как заезженная кассета, что у него самая обычная семья и самые обычные родители, и что я им обязательно понравлюсь.
***
Мы сидели с Женей на заднем сидении такси, медленно продвигаясь по пробкам туда, где скоро должен был развернуться весь этот фарс, стать участницей которого я так неосторожно согласилась. Не смотря на то, что уже был конец мая, из-за срывающегося дождя и резкого порывистого ветра было довольно прохладно. Побоявшись, что вечером я замерзну в лёгком платьице, я захватила с собой светлый льняной пиджачок, который теперь лежал на моих коленях. С Женей говорить мне не хотелось, поэтому я воткнула в уши наушники и, сделав громкость на полную, откинулась на сидение и закрыла глаза. Через некоторое время, я почувствовала, что Женя трясёт меня за плечо. Я вытащила из уха наушник и вопросительно посмотрела на Женю.
— Что ты слушаешь?
— Музыку.
Женя закатил глаза, не удовлетворенный моим ответом.
— Если хочешь, чтобы я настроилась на нужный лад, просто оставь меня в покое. И не мешай мне вдохновляться.
Неожиданно Женя выхватил наушник и, придвинувшись вплотную ко мне, поднёс его к своему уху.
— Это же «Расмус», — недовольно поморщился он. — Боюсь себе представить, на что тебя это может вдохновить.
Теперь уже я закатила глаза:
— Не переживай, я не стану втыкать перья в волосы и скакать как бешеная по гостиной в твоём доме, если ты об этом.
Я снова откинулась на сидение, впав в полудрёму, и незаметно для себя уснула. Когда я проснулась и бросила взгляд в окно, то с удивлением заметила, что вместо оживленных городских улиц за окном зеленели поля.
— Куда ты меня везёшь? — мной завладело лёгкое беспокойство, может, он завезёт меня сейчас как старую дворовую собаку в ближайший лес и оставит на съедение шакалам, выбрав такой изощренный способ мести за все причиненные ему обиды.
— Потерпи, скоро приедем уже.
Где-то за городом была дорога на дачи. Скорее всего Женя жил там. Если это так, тогда понятно, почему он поселился у меня и выпроваживаться по доброй воле, по-видимому, не собирался. Но поворот на дачи был оставлен позади, поля сменились чередой мелькающих деревьев, и вскоре машина повернула направо.
Убрав наушники и телефон в сумку, я ткнула Женю в бок:
— Только не говори, что ты живешь в «Долине Нищих».
— Где-где? — округлил глаза Женя.
— Да ну тебя, — я махнула на него рукой и словно в подтверждение своим словам увидела вдалеке крыши особняков.
Наконец, машина остановилась. Женя, как и подобает мужчине, вышел первым, открыл дверь и подал мне руку. В любой другой день, я, чтоб не терять понапрасну время, вышла бы сама, но сегодня положение обязывало смиренно дожидаться, пока Женя не спеша, размеренным шагом обойдет машину и выполнит этот ритуал. Кто знает, может, его родственники уже высунулись в окна второго этажа или прильнули к мониторам камер наружного наблюдения и следят за нами. Поэтому нужно было уже вживаться в роль безупречной невесты.
Женя поднёс магнитный ключ к небольшой пластине на массивной кованой калитке, щёлкнул замок, и калитка открылась сама, пропуская нас во двор.
— Ну вот, тут я живу, — почему-то виновато улыбнулся Женя.
— Почему ты не сказал мне, что вы буржуи? — мрачно произнесла я, оглядывая огромный двухэтажный коттедж с мансардой, в шоколадно-бежевых тонах, с элементами отделки натуральным камнем, расположившийся посреди изумрудного, идеально подстриженного газона, на котором в живописном порядке росли небольшие елочки и не идентифицированные мной кустарники.
- Ты же не спрашивала, — невинно ответил Женя.
— Напомни мне, чтоб я внесла этот вопрос в анкету для соискателей. Большое упущение, что его там нет, — проворчала я.
Интересно, что еще он о себе не рассказал, не хотелось бы сесть в лужу.
— Кто твои родители, если они могут позволить себе такой дом?
— Папа-архитектор, а мама — преподаватель культурологии в университете.
По моему скромному мнению, все мои знакомые архитекторы гребли за проекты просто невероятные суммы, зачастую уж слишком завышенные. В принципе, если иметь постоянных заказчиков, да еще и не слишком скромничать, то на такой домик наскрести можно. Хотя в период сессии наверняка и мама неплохо пополняет семейную копилку, но на одних студентах так не разживешься.
— О чём задумалась? — прервал мои размышления Женя.
— Да так… Жень, а что если нам и в самом деле пожениться? — при этих словах Женя удивленно посмотрел на меня. — Свадьба, стрихнин, подмешанный в семейный ужин, и я стану молодой, богатой, безутешной вдовой. Хлопотно только всё это, — сокрушённо вздохнула я. — Да и теперь, когда ты в курсе, осуществить это будет гораздо сложнее.
Женя недовольно покачал головой, но ничего не ответил. Видимо, мой юмор не был оценен им по достоинству.
Когда мы поднимались на крыльцо, я почувствовала мандраж во всём теле. Я сделала медленный вдох, пытаясь его побороть. Женя взял меня за руку и, почувствовав, что она мокрая, шепнул:
— Не переживай. Это же просто мои родители.
Теперь я в полной мере осознала весь ужас происходящего. Я взрослая, умная женщина — умалишённой я себя не считала — поддалась на уговоры инфантильного и, как оказалось, богатенького мальчика и теперь должна была ломать комедию, обманывая его родителей. Перед глазами всплыл образ улыбающегося Кости, качающего головой и будто говорящего: «А кто-то считал идиотом меня!». Происходящее вполне могло бы стать сюжетом для низкобюджетного отечественного сериала, над которым рыдают домохозяйки, или для одного из тривиальных романов в мягкой обложке, продающихся на книжных развалах в подземном переходе и безжалостно выбрасываемых мною в мусорное ведро сразу же после прочтения на радость бомжам, сохранивших любовь к чтению.
Женя открыл дверь, сильнее сжав мою руку и, когда мы очутились в просторном холле, крикнул:
— Мам, пап, мы пришли!
Тут из какой-то смежной комнаты возникли его родители. Отец, высокий седовласый мужчина, одетый в джинсы и тёмно-синее поло, и мать, миниатюрная стройная женщина в синем трикотажном платье, декорированном воротником из крупных белоснежных бусин. Её волосы, окрашенные в светло-русый, очерчивали аристократическое лицо строгим каре.
— Здравствуйте, — я улыбнулась, пытаясь побороть волнение.
— Царица Тамара, наконец-то Вы посетили нашу скромную обитель. Мы так Вас долго ждали, — Алексей Викторович так широко и искренне улыбнулся, что его несколько странная фраза не вызвала у меня никакой негативной реакции.
Татьяна Николаевна слегка наклонила голову и улыбнулась одними губами, глаза оставались холодными, как два бледно-голубых кристаллика льда:
— Право, Томочка, мы еле упросили Женю пригласить Вас. Нам не терпится поближе познакомиться с Вами. Женечка только о Вас и говорил.
Я бросила на Женю тёплый взгляд, готовая придушить его в эту же секунду. Вот значит как: только обо мне и говорил! Что-то подсказывало мне, что это не просто формальная вежливая фраза. Теперь мне ясно, почему его родители решили, что Женя встречается со мной.