— Первый раз девушка выходит из моей машины без поцелуя. Может, все же не станем нарушать традицию?
— Все когда-нибудь бывает в первый раз, — заметила я. — Спасибо, что довез.
Я захлопнула дверь, махнула ему рукой и пошла к своему подъезду, отметив про себя, что он не торопится уезжать. Палит мой подъезд, догадалась я. Вряд ли ему когда-нибудь эта информация пригодится. А теперь домой: курить, пить пиво и баиньки.
Комментарий к Досвидос
С Новым годом всех! Здоровья, счастья, исполнения желаний. Читателям -найти море интересных книг. Авторам - вдохновения!
========== Скала ==========
Всю неделю Женя говорил, не прямо, конечно, а намеками, что мне совсем необязательно ехать с его семьей на пляж. Ник ведь не обязывал меня соглашаться, и не ставил никаких условий лично мне, поэтому я могла бы просто забить на то обещание, которое дал Нику Женя. Могла, но не хотела. Я испытывала странную, навязчивую потребность увидеть Ника. По нескольку раз в день я ловила себя на мысли, что думаю о нем. Я даже придумала себе логическое объяснение, из-за чего это происходило.
Любой юрист, если он, конечно, не совсем посредственный, в чем-то сродни психологу. За годы работы я научилась читать людей, пусть бегло, пусть только то, что мне было нужно, не зацикливаясь на остальном, но читать. Прочитать Ника у меня не получалось. Конечно, после нашего с ним разговора, мне стали ясны причины неприязни, возникшей между братьями, но кроме этого было что-то другое, о чем Ник совсем не хотел говорить. А мне во что бы то ни стало нужно было докопаться до сути.
Слабое оправдание желанию увидеть другого человека, не правда ли? Любой здравомыслящий человек, не задумываясь, скажет, что незачем лезть в душу и голову другому, если в своих мыслях и чувствах толком разобраться не можешь. Да, если задуматься, кому нужны эти оправдания? Мне самой? Если я хочу выпить капучино, я покупаю капучино, не выстраивая в голове цепочку из ответов, на вопрос «почему». Чем ситуация с Ником отличается от ситуации с кофе?
Сегодня в три часа Ник должен был заехать за мной. Это меня вполне устраивало, потому что объяснять таксисту, как лучше проехать в неизвестное мне самой место, мне не хотелось. Купальник был надет сразу же под бирюзовый сарафан на пуговицах: так мне не придется решать проблему с переодеванием на пляже. Парео, полотенце и сменное белье я бросила в объемную соломенную сумку, а потом, подумав, докинула в нее пляжные резиновые сандалии.
Ровно в три раздался телефонный звонок. Знакомый глубокий приятный голос произнес всего одно слово: «Выходи».
Серебристая ауди стояла напротив моего подъезда. Ник облокотился на капот и ждал моего появления. Морда как всегда наглая, поза самодовольная, улыбка-ухмылка. И об этом человеке я думала почти неделю. Куда я качусь!
Ник улыбнулся еще шире и открыл передо мной дверь машины. Видимо, улыбка заменяла приветствие, потому что он так и не поздоровался, впрочем, как и я.
— Что, у Женьки так и не получилось тебя отговорить? — спросил он сразу же, как только мы выехали из внутридворового проезда на дорогу.
— Он и не пытался, — бросила я, глядя в боковое окно.
— Да ладно, не заливай! Я то брата своего знаю, причем получше чем ты думаешь. А вот тебя совсем не знаю. Расскажи о себе.
— Да что рассказывать?
— Все, что посчитаешь нужным.
Меня так и подмывало сказать, что в таком случае, мне нужно вообще промолчать, но я все же сдержалась, вместо этого отрапортовав:
— Единственный ребенок в семье. Школа — золотая медаль. Университет — красный диплом. Юрист. Увлечения: пою, играю на гитаре. Ну вот и все, — улыбнулась я.
— Да уж! Весьма информативно. Блиц-рассказ какой-то, — ухмыльнулся Ник.
— А ты на что рассчитывал? На жизнеописание экспромтом в пяти томах?
— Скажи, только я замечаю твою язвительность? Или ты ведешь себя так только со мной? — вскинул бровь Ник.
— Говорят, что люди лучше всего подмечают в других те черты, которыми в избытке наделены сами, — с философским видом изрекла я.
— Характер у тебя еще тот, — покачал головой Ник.
— Спасибо. Взаимно.
— Зато теперь я точно уверен, что тебе нравлюсь. Иначе зачем бы ты приняла мое приглашение? — Ник хитро посмотрел на меня и улыбнулся.
— А кто это отрицает? Конечно, нравишься. Всю неделю только о тебе и думала, места себе не находила, и днем, и ночью, каждую минуту, — произвести более драматичное впечатление помогли пара томных вздохов, разбавивших последнюю фразу.
Ник недовольно скривил губы:
— Не веди себя как ребенок.
— А ты не веди себя как самодовольный индюк. Глупо думать, что весь мир вертится вокруг тебя, а все девушки на свете только о тебе и мечтают, — огрызнулась я.
— Я так и не думаю. Я спрашивал конкретно про тебя.
— А вот не спрашивай! Может, и начнешь нравиться немного больше. Вот настолечко, — я показала Нику между большим и указательным пальцами небольшой просветик, демонстрирующий степень возможного прогресса моего положительного отношения к нему.
Ник ухмыльнулся, но больше с расспросами не приставал. Вскоре мы съехали с асфальтированной дороги, на гравийную. Проехав немного, Ник свернул на обочину, где уже стоял белый лексус.
— Приехали. Пошли, — Ник заглушил мотор.
Я вышла из машины, не думая, что Ник после перепалки в машине станет проявлять галантность и будет открывать мне дверь.
— Нам туда, — он махнул головой в неопределенном направлении и пошел, не дожидаясь меня.
Я засеменила следом. Острые камни дороги чувствовались сквозь тонкую подошву балеток. Солоноватый запах бриза подсказывал, что мои мучения продлятся недолго, и вскоре я увижу море. Преодолев череду сосен, мы оказались на пляже, представляющем собой узкую каменистую полоску длиной не более сотни метров, упирающуюся с обеих сторон в скалы, поросшие кустарниками. Здесь, действительно, не было никого, кроме Жени, выделяющегося из живописного пейзажа ярким пятном ультрамариновых плавок, и его родителей. Женя, заметив нас, радостно замахал обеими руками, и вприпрыжку побежал навстречу. Оказавшись рядом со мной, Женя смачно чмокнул меня в щеку, и начал расспрашивать, как я доехала и не приставал ли ко мне в дороге его братец. Нику слащавость этой сцены явно пришлась не по душе, он проворчал себе под нос:
— Невесту сдал. Воркуйте, голубки, — и пошел к родителям.
Я на автомате отвечала на Женины вопросы, а сама не отрывала взгляд от удаляющейся фигуры. Попросив Женю подождать, хотя это было излишним, я переобулась в сандалии, в которых идти по камням было гораздо комфортнее за счет довольно толстой подошвы. Издалека я наблюдала, как Ник, перекинувшись парой слов с родителями, стащил с себя футболку и джинсы, и, оставшись в черных плавках, уселся на камни.
Татьяна Николаевна в зеленом купальнике и соломенной шляпе с огромными полями лежала на цветастом покрывале и читала книгу. Несмотря на то, что на ее лицо падала тень от полей шляпы, нос она все равно смазала толстым слоем крема. Рядом с ней сидел Алексей Викторович в серых бермудах и капитанской фуражке на голове и пил пиво. Рядом с ним стояла небольшая сумка-холодильник и пластиковая тарелка с чипсами.
Татьяна Николаевна, услышав наши шаги оторвалась от книги и протянула ко мне руки:
— Томочка, как же хорошо, что Вы решили к нам присоединиться. Погода просто прекрасная.
— Женя так настаивал, так настаивал, что я просто не смогла отказать, — я хитро посмотрела на Женю, Женя буркнул невнятное «ага», а Ник, повернув голову в мою сторону, подмигнул мне.
— Нашему Женьке отказать невозможно. Никто перед его обаянием не устоит, — шутливо сказал Алексей Викторович.
Я села на камни, выбрав место подальше от Ника, и обхватила руками колени. Смотря на волны, набегающие на берег, я думала, какого черта я здесь делаю, и чье обаяние тому виной. От раздумий и самокопания меня отвлек голос Татьяны Николаевны:
— Томочка, а Вы не желаете переодеться? Мы ведь все-таки на пляже.