— Я все же поеду. Не люблю доставлять неудобство.
— Неудобство вы мне доставили вчера, — проворчала я. — Не ругались бы, и все было бы хорошо.
Закончив с приготовлением себе лежбища, я направилась в ванную принять душ и почистить зубы. Завтра ему станет легче, и он уедет. Нужно перетерпеть только сегодня. Когда я вышла из ванной, Ник стоял в коридоре и доставал из своей сумки полотенце. На обувнице уже лежал пакетик с его зубной щеткой и пастой. Я посторонилась, пропуская Ника. Потом снова взяла нудную книгу и села в кресло, делая вид что читаю, пока не вспомнила, что Нику нужно застелить диван. В тот момент, когда я расстилала простыню на диване, и вошел Ник.
— Давай я лягу на полу.
— Еще чего! С балкона будет дуть. Тебя просквозит, — возразила я.
— Том, матрас пахнет так, будто на него помочились все кошки подъезда. Я отсюда чувствую. Как ты собираешься на нем спать?
— У меня все равно нос забит, я почти ничего не чувствую.
— Давай разложим диван, — чуть замявшись сказал Ник. — Ты же спишь на нем с Женей.
— Вот именно с Женей! Это все равно, что спать с подружкой. А ты… ты мужчина, — смутившись ответила я.
— Неужели ты думаешь, что я стану к тебе приставать? — с обидой сказал Ник.
— Да я так не думаю. Но это как-то неудобно, что ли.
— Я тебя не трону, ты меня, надеюсь, тоже. Кроме нас, здесь нет никого. Перед кем тебе неудобно, Том?
— Я буду спать на полу. Это будет правильно, — не хватало мне еще делить диван со всеми приходящими ко мне в гости мужиками.
— Как знаешь. Если я здесь разденусь, тебя это тоже смутит?
— Если ты снимешь с себя абсолютно все, то, конечно, смутит. Я не фанатка стиля «ню». Но не переживай, я отвернусь. Я же не извращенка.
Я вернулась в свое кресло и взялась за книгу, искоса наблюдая за Ником. Он повернулся ко мне спиной, снял футболку, после чего полуобернулся в мою сторону, перехватив мой взгляд, усмехнулся:
— Я почувствовал, как ты сверлишь глазами мою спину. Но дальше можешь не смотреть. А то разочаруешься. Я не умею снимать джинсы также сексуально. Да и ракурс не тот.
Я фыркнула и уткнулась в книгу, чувствуя, что уши начинают гореть. Все-таки мне больше нравилось, когда он молчал. Тут я вспомнила, что нужно предупредить Женьку. Я написала сообщение, что простудилась и меня завтра на работе не будет. Звонить ему не хотела: время позднее, да и кто знает, какое у него настроение. Через пару минут пришло ответное сообщение, что он сам собирался оставаться дома, так у него на лице слишком яркие последствия беседы с Ником. Я выразила ему свое сочувствие, но мягко намекнула, что своим фингалом он вряд ли кого-то сможет заразить в отличие от меня, поэтому от работы ему не отвертеться. О Нике Женя ничего не спросил, а по своей инициативе я ничего писать не стала. Потом я выключила свет и легла на свою постель. В нос сразу ударил запах плесени, смешанный с запахом пыли, мышатины и застарелой мочи. Нос потек еще сильнее, видимо, пошла аллергическая реакция на какой-то из компонентов этого адского коктейля. Вскоре я начала еще и кашлять: в горле запершило. Я снова села в кресло, отпихнув ногой матрас подальше от себя. Взяла со стола планшет, нашла в онлайн-библиотеке недочитанный мной роман и стала читать, надеясь, что от этой нудности я скоро засну.
— Эй, чего не спишь? — Ник приподнялся на подушке.
— Да так, книга интересная, не могу оторваться.
Так я просидела до четырех утра. Мой расчет на то, что книга усыпит меня, не оправдался. Пошла на кухню попить воды. Проходя мимо Ника, потрогала его. У него опять поднялась температура. Я подумала, что его все-таки лучше разбудить и дать жаропонижающее. Не включая свет, подсвечивая телефоном, я нашла нужные таблетки. Принесла воду с кухни и начала тормошить Ника. Он открыл глаза, не понимая, чего я от него хочу.
— Выпей. У тебя опять жар.
— Ты чего не спишь еще?
— Говорю же, книга интересная. Читаю.
— Почитай мне, — попросил он, запивая таблетку.
— Вряд ли тебе понравится, — пробурчала я.
— Мне бабушка всегда читала в детстве, когда я болел.
— Ну ладно, давай я тебе с самого начала прочитаю, а то ты ничего не поймешь, — нехотя согласилась я, присаживаясь прямо на пол рядом с диваном.
Ник устроился поудобнее на подушке и уставился на меня, ожидая услышать захватывающую историю. Я еле сдержала злорадную усмешку, предчувствуя его разочарование, и взяла со стола планшет. Несмотря на то, что вялотекучесть сюжета я пыталась скрасить разнообразными модуляциями голоса, выражение лица Ника постепенно менялось. Сначала было видно, что он пытается слушать и вникать, но потом он стал смотреть с явным недоумением.
— И тебе действительно нравится эта муть? — подавляя зевок, спросил он.
— Это классика. Не каждому дано понять. Могу перестать читать.
— Нет-нет, продолжай. Я попытаюсь проникнуться, — но по его виду мне стало ясно, что он перестал слушать. Он смотрел на меня, улыбался и думал явно о чем-то другом.
Постепенно его глаза начали закрываться. Наконец он уснул. Я потрогала лоб: вроде, температура начала снижаться. Я решила посидеть с ним еще немного, пока температура не нормализуется. Я опустила голову на подушку рядом с его лицом и слушала его ровное дыхание. Чувствуя, что глаза начинают слипаться, я подумала, что не будет ничего страшного, если я немного вздремну.
***
В дверь звонили. Все еще находясь в сонном коматозе, я открыла глаза. Тело ломило, было холодно. Неудивительно: я спала на полу рядом с диваном. Видимо, я не слегка вздремнула, а довольно крепко уснула, если даже не проснулась от того, что грохнулась на пол. Семь часов утра. Кого в такое время черти принесли? Я распахнула входную дверь, готовая убить любого, кто за ней окажется. У порога стояла Ольга Ильинична, скромно сжимая в руках пакетик с какими-то корешками.
— Томочка, а я к тебе, — заискивающе глядя мне в лицо, начала она. — Невовремя, да?
— Ну почему же невовремя? Семь часов утра — самое время для приема гостей.
— Я тут лекарство для твоего друга принесла, — с обидой, не сомневаюсь, что наигранной, произнесла старушка, а потом, хитро зыркнув на меня, добавила: — Вид такой у тебя. Будто всю ночь не пойми чем занималась. Ты меня не впустишь?
— Ну почему же? Проходите. Только тише, Ник спит.
— Ник? Это кличка?
— Типа того. Коля его зовут.
Ольга Ильинична просочилась в квартиру и свернула голову, заглядывая в гостиную.
— Красивый парень, — наконец заключила она и добавила с некоторым разочарованием: — А ты что на матрасе спала?
— Спала. Зачем бы я его у Вас просила? Не переживайте, как только Ник уедет, я Вам его верну.
Ольга Ильинична махнула рукой:
— Бог с тобой! Я давно его собираюсь на помойку выкинуть, все руки не доходят. Вот ты его сразу туда и отправь, как не нужен будет. Кто на нем только не спал, Томочка. Тебе лучше и не знать.
«Вот ведьма!» — подумала я, а вслух сказала:
— Вы лекарство Нику хотели передать. А я с удовольствием продолжу сон на Вашем чудесном матрасе.
— Да-да, Томочка. Целебнейшее средство. Берешь два корешочка, заливаешь кипяточком и ставишь на водяную баню. Всего стакан пару раз в день — и Ник будет как стеклышко. Все хвори пройдут. Ноги потом хорошенько разотри ему. На ногах же знаешь сколько активных точек. Я же фельдшером работала. А фельдшер это кто? Это маленький врач. И в любой деревне ему всегда почет и уважение были.
— Спасибо, Ольга Ильинична. Только я правда очень спать хочу.
Старушка нехотя направилась к выходу и уже в дверях пробормотала:
— Вот же упертая девка.
Почему-то в этот момент мне показалось, что матрас она мне дала ой как неспроста. Захлопнув дверь за соседкой, я вернулась в гостиную и, скрючившись в кресле, уснула. Проснулась от ощущения, что по моему лицу ползает надоедливое насекомое. Но оказалось, что это Ник сидит на корточках перед креслом и водит по моему лицу подушечками пальцев.