Район, в котором была моя высотка, считался презентабельным. Здесь были красивые дома, хорошие дороги, много зелени, и практически не было отдыхающих. Зная, что до моря идти придется примерно километр, я предусмотрительно надела балетки и теперь рядом с Ником смотрелась пигалицей. Чем ближе мы подходили к морю, тем оживленней становилась улица, наполняясь мужчинами в плавках, нелепых кепках и панамах, с наслаждением смакующих местное отвратное винцо, шумными галдящими детишками с разноцветными кругами, дамами, пышными и не очень – все с разной степенью загара, по которой легко можно было определить, кто отдыхает давно, а кто только начал вкушать плоды отдыха.
Я не люблю людей, не люблю, когда их слишком много, не люблю, когда они идут по набережной сплошной стеной под жуткий какофонический аккомпанемент музыки из прибрежных кафешек, пытающихся перещеголять друг друга громкостью и репертуаром. Когда мы вышли на набережную, Ник взял меня за руку:
- Чтоб не потерялась, - пояснил он, словно желая придать логичности этому жесту.
Влившись в общий поток, мы бесцельно бродили по набережной, останавливались, чтобы послушать уличных музыкантов, потом сидели на веранде кафе, ели мороженое, что было не совсем умно, учитывая, что мы оба не до конца поправились. Для меня было совсем не важно, куда и зачем идти, лишь бы ощущать тепло его руки как можно дольше. Время шло, и вскоре набережная заметно опустела. Мы стояли у парапета и смотрели на огни причала, отбрасывающие отблески на морскую гладь. Несмотря на удобную обувь, мои ноги гудели и я, подтянувшись , уселась на парапет.
- Красиво здесь, - сказал Ник. – Я бы сюда вернулся насовсем. А ты, - он замолчал, и было не ясно спрашивает ли он меня или не договорил до конца.
- Что я? Я здесь и так живу.
- Я не договорил. Ты бы смогла оставить все это, - Ник обвел взглядом море, - и уехать в другой город?
- Нет, не могла бы. И дело не в этой красоте. Здесь моя семья, моя работа. Многие вопросы я могу решить парой звонков. А в другом городе начинать все заново: обивать пороги, перекладывать бумажки с места на место. Ради чего?
- А я бы бросил все и вернулся сюда. Там меня ничто не держит.
- А работа?
- А что работа? Расторгну контракт, заплачу неустойку. Вот и все.
- Интересно, чем же ты здесь будешь заниматься?
-Да хоть физруком устроюсь в школу.
- Решил обзавестись толпой несовершеннолетних поклонниц? – хмыкнула я. – Представляю, сколько девичьих сердец ты разобьешь!
- Не нужны мне поклонницы. Я вернусь. Осенью. Насовсем.
Он замолчал. И я молчала. А что я должна была сказать? Одобрить и поддержать его решение? Да и решение ли это? Просто слова. Или не просто? Я поежилась, то ли от мыслей, внезапно посетивших голову, то ли от того, что действительно уже было довольно зябко.
- Я замерзла, поехали домой, - по его лицу было видно, что не эти слова он хотел от меня услышать. Ник вызвал такси, помог мне спуститься и мы направились к примыкающей к набережной плохо освещенной улице, где нас должно было ожидать такси. Машина приехала быстро. Ник открыл заднюю дверь и сел рядом со мной на сидение. Я прижалась к Нику, пытаясь согреться. Его тело тоже слегка подрагивало, но от холода ли? Когда мы вошли в квартиру, разуваясь, я слегка пошатнулась, и Ник подхватил меня за плечи.
- Ты холодная такая, - его руки стали растирать мои плечи, но постепенно движения прикосновения его рук становились все нежнее и все меньше походили на невинное растирание. В какой-то момент его рука очутилась на моей спине, поглаживая ее. Ну а о чем я думала? Все правильно. Он мужчина. Вот и поступит сейчас чисто по-мужски: выгулял девушку, ну а теперь понятное дело, что последует. У одного моего знакомого была стопроцентно работающая тактика совращения юных и не очень особ. Посулить «долго и счастливо», не прямо, а завуалированными намеками, чтобы потом, получив желаемое, помахать даме ручкой со словами: «милая, я ничего тебе не обещал». Поведение Ника было до жути на это похоже. А раз так, почему бы и нет? Разве не этого я хотела? Пока мозг активно работал, выбирая тактику поведения, мои пальцы рисовали линии на его плечах, отчего на его коже появились мурашки. Его губы коснулись моих требовательно, властно, рука скользнула под платье и сжала ягодицу почти до боли. Постепенно Ник оттеснял меня к гостиной. Ну конечно, этим логичнее и удобнее заниматься в кровати. Мои пальцы неловко расстегивали пуговицы на его рубашке. Ник помог мне справиться с ними и, быстро стянув рубашку, швырнул ее в сторону. Я тут же обвила его руками, лаская его крепкую спину, ощущая упругость его мышц. Мысли начали путаться, вокруг будто все поплыло, не осталось ничего, кроме единственного желания: ощутить его всем телом, без одежды, ставшей вдруг слишком лишней, целовать его, ласкать его. Если бы можно было бы лаской возместить все то, что он незаслуженно не получал в семье, если бы можно было перевесить всю ту нелюбовь. Одним движением Ник расстегнул молнию на моей спине и оголил мои плечи, целуя их и попутно спуская платье и освобождая груди. Тут Ник совершил огромную ошибку, он оторвался от своего занятия и, глядя на меня затуманенным взглядом, хрипловато произнес:
- Я вернусь к тебе. Обещаю.
Эти слова подействовали на меня как ушат ледяной воды. Они прозвучали искренне. Так, будто он сам верил в то, что он говорил. Я резко отстранилась, поправляя бюстгальтер и натягивая платье на плечи.
- Вот вернешься, тогда и продолжим, - словно со стороны услышала я голос, чужой, с металлическими нотками, лишь отдаленно напоминающий мой. – Можешь принять холодный душ. Говорят, помогает.
Понятно, что я выглядела как неадекватная женщина. Сначала кидаюсь на мужика, довожу его до предела, а потом «извини, кина не будет, сходи подрочи».
Ник не обратил никакого внимания на едкость фразы и отпускать меня он явно не собирался:
-Том, ну почему?
- Потому, - огрызнулась я, пытаясь освободиться из его рук.
- То, что Женя говорил, правда? У тебя никого не было?- спросил он, пытаясь понять мое поведение.
- И что с того? – отрывисто бросила я, чувствуя, что щеки заливает краска.
Ник усадил меня на диван рядом с собой, провел тыльной стороной руки по пылающей щеке и начал уговаривать как ребенка:
- Не бойся, Том. В этом нет ничего страшного. Я приеду, и мы будем вместе.
- Зачем тогда это делать сейчас? – сквозь зубы процедила я. Все летело к чертям. Так не должно было получиться. По моей задумке у нас должна была быть прекрасная ночь, а потом он должен был благополучно вернуться в Москву и забыть о ней в объятьях Кристины, а не талдычить о том, как он собирается приехать ко мне. Можно было бы нарушить слово, данное маме, пойти на поводу у своего желания, плюнуть на все и полагаться потом на волю случая. Но Ник не заслуживал такого. Чего доброго, действительно приедет. И что тогда? Можно было бы надеяться, что его слова навеяны сиюминутными эмоциями, но я чувствовала, что это не так. Сказать ему правду я тоже не могла. Ему она точно не понравится. Самым правильным было бы сказать ему сейчас: «Уедь. Забудь. Не будет у нас никакого будущего». Тут же последует вопрос «почему?», на который можно солгать, ответить, что он мне как мужчина совсем не нравится. Конечно, после того, что уже было, вряд ли он мне поверит. Да и не хотелось бы делать ему больно.
- Почему нет, Том? Я же вижу по тебе, что ты тоже хочешь этого.
- Я пообещала маме, что моим первым мужчиной будет мой муж, - уставившись в пол, чуть слышно сказала я. Обещание было? Было. Не такое, правда, но все же. Так что я практически не солгала. Эта нелепая отмазка, которая должна была отпугнуть его – ведь любой нормальный мужчина, подумал бы, что я просто долбанутая на всю голову – сработала совсем не так, как нужно.
- Будет тебе свадьба, - сказал Ник, поднимаясь с дивана. – Я на кухню пить чай. Вернусь, поговорим.
Я в отчаянии схватилась за голову. Что я натворила! Все становилось хуже и хуже. Нужно было сразу установить черту в отношениях. Но кто ж знал, что мое греховное желание заведет меня в тупик. Тело, настроившееся на физическую близость, теперь мстило мне тянущей болью. О том, что сейчас чувствовал Ник, лучше было вообще не думать. Может, чай поможет ему снять напряжение и избавиться от неприятных ощущений? Нужно хотя бы на сегодня избежать всех этих разговоров, а потом что-нибудь придумаю. Я быстро переоделась и запрыгнула под плед, накрывшись с головой. Нужно постараться быстрее уснуть: утро вечера мудренее.