- Не слышала я, - с легкой досадой ответила Светочка. – Люди в приемной были. Сама понимаешь.
- А Женька тебе ничего не рассказывал? – спросила Светочка с загадочной улыбкой.
- Нет.
- Значит, расскажет. Вот теперь мучайся, - она бросила окурок не банку, а вниз с балкона, игриво помахала мне ручкой и ушла, виляя задом, обтянутым коротенькими черными шортами.
Я постояла еще немного на балконе и вернулась в кабинет. За полдня работы я устала так, будто пахала двадцать четыре часа без передышки. Женя во время моего отсутствия справлялся хорошо. Все было четко, сроки нигде не пропустил. Интересно, привлекал ли он Костю к чему-нибудь. Но, скорее всего, парень правильно решил, что проще все сделать самому, чем привлекать к работе остолопа. Женька вернулся уставший, бросил портфель на стол и рухнул в кресло.
- Как суд?- спросила я.
- Нормально: по одному делу отложили, по второму отказали в части, по третьему все на мази. Черт! Они еще все в разных судах были, я думал, разорвусь. Наконец-то ты вернулась.
Он посидел немного молча, усердно потирая виски, а потом тихо сказал:
- Том, я заеду к тебе за вещами.
- Ты уходишь? – мне не хотелось верить в это, но после промывки мозгов Татьяной Николаевной, вообще было чудным чудом, что он со мной разговаривает.
- Ник был прав. Я эгоист. Но я исправляюсь. У тебя должно быть свободное пространство для личной жизни. А так может кто у тебя появится. Кто-то, с кем ты забудешь о Нике.
Глядя на мое недовольное выражение лица, он улыбнулся и поспешил заверить меня:
- Да шучу я, шучу. Я даже с мыслью о Нике смирился. У всех свои недостатки. Пусть твоим будет Ник.
- Я бы хотела, чтобы ты относился к нему как к брату, а не как к моему недостатку. Жень, он любит тебя.
- Знаешь, Том. После всего, что было, я стал по-другому смотреть на вещи. Не все, что кажется изначально плохим, таковым и является. И не все, о чем говорит мама, соответствует действительности.
- И с чего же ты это взял? – я захлопнула папку, все равно поработать не удастся.
- Да просто мама начала говорить о тебе… всякое. Но я ведь знаю тебя, какая ты. Она настаивала, чтобы мы прекратили общаться. Позвонила своему хорошему другу в Москву, чтобы срочно взял меня в свою юридическую компанию. Собралась билет мне бронировать. Не спросив меня, понимаешь? Хватит всем за меня решать. Я и сам могу решить, что мне делать. В общем, я ушел из дома.
- Вот этого я не ожидала. Зачем же тебе тогда забирать вещи? Живи у меня. Никакую личную жизнь я устраивать не буду.
- Том, я уже решил. Я нашел квартиру. Не совсем я, конечно. Светочка нашла в тот же день. Какой-то ее знакомый сдавал. Далековато, правда. Не совсем в хорошем состоянии. И совсем без мебели, но зато будет в полном моем распоряжении. И зарплаты моей хватит на съем.
- Когда же ты успел так сдружиться со Светочкой?
- Ты слишком долго болела, - улыбнулся Женя.
- Ну да. У вас ведь с ней много общего. Одни и те же клубы посещаете. Есть что обсудить, - проворчала я.
- Том, все равно ты мой самый лучший друг, - Женя подошел, встал позади спинки моего кресла и обнял меня за шею. – Поможешь обои поклеить?
- А Светочка съехала? – ехидно заметила я.
- У нее важные дела, которые она не может отложить, но душой она будет вместе с нами.
Дом, в котором была Женина квартира, стоял на краю города рядом с заброшенным футбольным полем, на котором часто собирались местные наркоманы. Райончик тот еще, но Женя был доволен, что наконец-то сможет начать самостоятельную жизнь. Сам дом был старой постройки, с облупившимся фасадом, грязным подъездом, а сама квартира была просто убогой. Несмотря на то, что Женя отдраил окна, ванну и раковины, смел паутину, квартира выглядела весьма плачевно. Потолки были в желтых пятнах. Скорее всего, квартиру заливали соседи сверху и не один раз. Стены были обклеены газетами советских времен. На полу был выцветший, затертый практически до дыр линолеум. Мы выбрали с Женей дешевенькие, но вполне симпатичные обои. Так как я не имела ни малейшего понятия, каким образом клеятся обои, моя мама согласилась нам помочь. Саша тоже приехал помочь своему любимому, захватив облупившиеся кастрюли и закопченные чугунные сковородки со своей дачи. Мама нашла для Жени старый раскладной стол и пару стульев, надувной матрас он купил сам. Холодильник, старенький «Саратов», в квартире был. Так что у Жени все было не так уж и плохо.
Мама давала ценные указания: сколько отрезать от рулона, как и куда мазать клей, как стыковать обои. Я размазывала валиком клей по стене, парни старались ровно приложить обои к стене, а мама энергично водила тряпкой по приклеенным обоям, выгоняя воздух.
Потратив выходной на благое дело, я была счастлива, хоть у меня и побаливала спина. Женька был доволен, что его не оставили один на один с его проблемами. Вечером ко мне заехала Дианка. Она завезла фотографии с дня рождения Ника по его просьбе. От чая она отказалась, сказала, что очень спешит. Даже лифт не стала дожидаться, решив, что по лестнице своим ходом доскачет быстрее. Разложив перед собой стопку фотографий, я села на диван и принялась рассматривать карточки. Ник, такой красивый, с такой обаятельной улыбкой. Хмурый Женька. Ребята, такие позитивные и радостные. А вот и та фотография, на которой мы были втроем: я в центре, а Ник и Женя по обе стороны от меня. Как ни странно, Женька на фото даже улыбался. Таких фотографий было две – одна более крупным планом, а другая в полный рост. Ту, что в полный рост я обрезала так, чтобы вставить в кошелек, а для другой решила купить красивую рамку и поставить ее на письменном столе. А пока я положила ее рядом с собой на подушку и лежала, рассматривая ее и водя пальцем по лицу Ника. Он звонил мне каждый вечер, спрашивал, как прошел день, задавал разные глупые вопросы. И мне казалось, что ему совсем не важно, что спросить и что услышать в ответ, главное – просто слышать мой голос.
***
Август выдался на редкость дождливым. Если днем светило солнце, то к вечеру обязательно небо затягивало тучами, и начинался ливень. Поэтому, когда сквозь сон, я услышала шум воды, я не удивилась. Но, когда почувствовала, что лежу на мокрой подушке, все-таки проснулась. Ощупав подушку, поняла, что мне не показалось. Я включила свет. Подушка была в крови. Рука, которой щупала подушку, тоже. Но голова нисколько не болела, что было странно при таком кровотечении. Я умылась холодной водой, испачканную подушку сбросила на пол и взяла другую. Утром по пути на работу занесла испорченную подушку на мусорку, отметив про себя, что ни луж, ни грязи не было. Значит, ночью не было дождя. Скорей всего за дождь сквозь сон я приняла шум в голове. Сегодня нужно поговорить с Вадимом Николаевичем – пусть возьмет кого-нибудь в наш отдел.
Но Вадим Николаевич своих позиций сдавать не хотел. По его мнению, мы с Женей прекрасно справлялись и без лишней единицы, которая была совсем не лишней.
- Вадим Николаевич, Вы же знаете, в октябре я опять лягу в больницу. Женя один не справится.
- Оксана же в прошлом году прекрасно справилась. Тем более Оксана была беременна, причем уже довольно сильно беременна.
- Оксана была гораздо опытнее Жени. Он не справится сам, а Костя ему не помощник. Возьмите пару толковых девочек без опыта работы.
- Одну девочку, - нехотя согласился Вадим Николаевич.
- И еще подумайте, пожалуйста, о возможности повышения Жени до заместителя начальника отдела.
Вадим Николаевич от моей наглости чуть не проглотил мятную карамельку, которую сосал по обыкновению. Он вскинул руки вверх и сказал:
- Томочка, Вы сегодня режете меня без ножа. То штат на одну единицу Вам увеличь…
- Вообще-то я просила на две, - пробубнила я, уставившись на поверхность стола, за которым сидела.
- …то Женю повысь, - продолжил он, игнорируя то, что я его так беспардонно перебила.
- Вы могли бы оставить ему ту же зарплату, хотя Жене в его сегодняшнем положении деньги не были бы лишними.
- Ну без повышения зарплаты, я еще подумаю. А девочку ищите. Светочке скажи, пусть даст объявления о свободной вакансии в агентства.