– Да, конечно, но я… Я потом даю ему немного бекона – в качестве извинения.
Лорд Гастингс от души рассмеялся, а Элиза улыбнулась – радостно и вполне искренне.
– Видите ли, путь к сердцу Вилли лежит через его желудок, и даже папа… – Элиза запнулась, вспомнив об отце. Где же он? Он обычно не заставлял гостей ждать его.
– Вилли – любимец вашего отца? – спросил граф.
Элиза зарделась и пробормотала:
– Он никогда в этом не признается, но, думаю, очень любит Вилли. Так получилось, что и имя псу дал папа – случайно. Он сказал «вилы тебе в бок», а щенок отозвался – словно на имя. Вот я и назвала его Вилли.
– Не может быть! Так уж и отозвался? – с веселой улыбкой спросил граф.
– Да, отозвался. Сначала я звала его так, чтобы подразнить отца, но это имя… оно просто прижилось.
Граф по-прежнему улыбался, а Элиза не могла глаз отвести от ямочки у него на щеке. Он был не только хорош собой, но еще и отличался добротой и обаянием. И теперь девушка уже не испытывала неловкости в его присутствии.
– Да, я уверена, что папа любит Вилли, но отказывается это признавать, – добавила она.
– С собаками порой приятнее общаться, чем с людьми.
– Совершенно верно! – просияв, воскликнула Элиза.
Граф снова улыбнулся ей, а она вдруг подумала: «Неужели мне все это не снится?» Никогда еще ей не доводилось общаться с джентльменом, который держался бы так просто и был бы столь дружелюбен. Ей очень хотелось, чтобы их с отцом общий бизнес потребовал как можно более частого присутствия в их доме графа Гастингса. Она надеялась, что их встречи станут регулярными и что они по крайней мере раз в неделю будут ужинать вместе. И, странное дело, ей даже на мгновение почудилось, что мечты ее не так уж и несбыточны…
Но тут отворилась дверь, и в гостиную вошел ее отец.
– Добрый вечер, Гастингс. Простите за опоздание, – сказал Кросс с поклоном.
Граф встал при появлении хозяина дома и произнес ответное приветствие. Но его улыбка тотчас же померкла – лицо словно превратилось в маску.
Отец же, заложив руки за спину – при этом вид у него был весьма самодовольный, – повернулся к Элизе и проговорил:
– Дорогая, ты уже знакома с нашим гостем, и потому представлять вам друг друга нет нужды.
– Да, папа, – промолвила девушка и направилась к двери. – Я скажу дворецкому, что мы готовы ужинать.
– Не вижу в этом смысла. Я знаю, что ты все рассчитала до последней минуты. Думаю, лакеи уже стоят у стен в столовой и лишь ждут команды, чтобы снять крышки с блюд. Что ж, пойдемте. – Кросс кивнул на дверь.
– Мисс Кросс, вы позволите? – С галантным поклоном граф Гастингс предложил девушке руку.
Элизу охватила паника. Она как-то не подумала о том, что придется брать гостя под руку. Отец же не стал их дожидаться и пошел вперед, так что ей оставалось лишь одно – принять руку графа.
Ужин прошел для нее как во сне. Лорд Гастингс держался с отцом куда более сдержано, чем с ней, но Элиза ничего иного и не ожидала. Она знала, что отца считали человеком жестким, а в бизнесе – даже безжалостным и беспощадным. Поэтому деловые партнеры отца при общении с ним вели себя довольно сдержано. Они, конечно же, не догадывались, что Эдвард Кросс мог быть добрым и любящим, – об этом знала только его единственная дочь.
Но за ужином о коммерции они не говорили: отец настойчиво расспрашивал гостя о том, что тот думает о возможном реформировании парламента, о католичках-суфражистках и о законодательном ограничении импорта продовольствия. В какой-то момент Элиза всерьез забеспокоилась, как бы в пылу полемики он ненароком не оскорбил гостя. Когда же отец потребовал, чтобы граф прямо сказал, поддерживает ли ограничения импорта, Элиза поняла, что ей вот-вот придется вмешаться. Она давно уже заметила, что гость сидел как на иголках: не улыбался, а ответы его почти всегда были односложными. «Но почему папа так ведет себя?» – недоумевала девушка. Создавалось впечатление, что отец устраивал графу экзамен. А ведь по логике вещей ему следовало быть как можно более любезным с будущим компаньоном.
– Хватит об этом, папа, – укоризненно сказала Элиза. – Вот мне, например, интересно, видел ли лорд Гастингс новую постановку «Клариссы» в Королевском театре.
Граф одарил Элизу благодарной улыбкой – очевидно, разговоры о политике ему тоже не нравились.
– Нет, я не видел, – ответил он, – но моя мать и сестры говорят, что пьеса восхитительна. Больше всего им понравилось как представлены любовные переживания главных героев.
– Правда? – с живейшим интересом откликнулась Элизабет. – Папа, а мы можем посмотреть эту пьесу? Если леди Гастингс сочла приличным побывать на спектакле вместе с дочерьми, то тебе нечего опасаться.