полюбит с первого взгляда. Мне исполнилось всего лишь восемнадцать, я ходила
на балет, рисовала акварелью и писала стихи. О нем. Все, что я творила, было
только о нем и для него. Ведь без любви нет вдохновения, а я вся была пропитана
любовью к Павлику.
– Все. Хватит скакать, моя дурочка. У меня давление как подпрыгнет, и вместо
свадьбы будешь скорую вызывать и компрессы мне ко лбу прикладывать.
Тетя Света сжала мои запястья и остановилась, разглядывая меня и
улыбаясь.
– Я вижу, как ты счастлива, девочка моя, и я счастлива за тебя втройне. Не
знаю, каким чудом он выбрал именно тебя среди всех этих фанаток, среди
чокнутых поклонниц и тысяч ярких женщин…
– Это судьба. Просто судьба. Так должно было случиться. Потому что я
предназначена ему самой судьбой. Я его, а он мой.
Никто не верил, что я, Вера Измайлова, попаду на шоу и…и получу в женихи
самого Павлика Звездного. Что он выберет именно меня. Когда прислали
приглашение на первый раунд, тетя даже не сказала мне об этом. Подумала, что
это розыгрыш.
Куда нам до всяких шоу. Живем обе на ее пенсию, я только в университет
поступила и на работу официанткой устроилась. Квартира старенькая бабушкина
и мебель в ней тоже бабушкина. В гости кого-то позвать стыдно, настолько все
ветхое.
Приглашение тетя мне сама отдала, когда я уже отчаялась его получить, когда
поверила, что меня никогда не позвали бы на такое шоу, и тихо плакала у себя в
спальне от отчаяния и обиды.
– Почему? Чем я хуже их всех? Я уродлива? Кривая или косая? А может, проклята? Или там на деньги смотрят? Неужели везде смотрят только на деньги?
Все покупается и продается! И люди тоже!
– Ну что ты, моя девочка, ты самая красивая и ты дашь фору любой из этих
тупых куриц. Они по сравнению с тобой шлюшки дешёвые.
– Какую фору, тетя? Он фото мое увидел в этих… в этих ужасных джинсах и…
даже рассматривать не стал. Куда мне с ними тягаться? Не надо было ничего
отсылать. Дура…дура…дура.
– Глупенькая моя, увидел и обалдел. Приглашение еще неделю назад пришло
– с курьером принесли.
Она гладила меня по голове в этот момент, но едва произнесла слово
«приглашение», я подскочила и схватила ее за мягкие полные плечи, не веря
своим ушам.
– Приглашение?
– Да, приглашение. Ты ведь девочка у меня красивая. Куколка моя. Они не
могли не прислать. Просто не могли.
– И…и где приглашение?
– Ты ведь не собираешься туда ехать, Вера?
Я не верила, что она говорит это на самом деле. Не верила, что тетя скрыла
от меня приглашение на первый раунд отбора и теперь пытается отговорить от
такого шанса.
– Почему?
– Потому что нечего нам там делать. Ты не такая, как они. Ты скромная, хорошая девочка. Сожрут тебя там, не глядя. Куплено все на шоу этом, понимаешь? Нет там чувств и правды. Только бизнес и деньги. Боюсь, что обидят
тебя… птичку мою.
Я смотрела ей в глаза и видела там этот блеск разочарования, жалости и
собственной вины.
– Да и тебе нечего туда надеть, моя хорошая. Мы совсем на мели. Все
продано и проедено.
– А мамино платье? То, из Франции. Зеленое с бархатными вставками. Ты
говорила, она его всего один раз надела перед… перед аварией.
– Оно будет велико на тебя. Да и сколько ему лет? Наверняка, моль побила.
– Помнишь, как Скарлетт О’Хара наряд из штор сшила? Кстати, то платье
тоже было зеленое. Мы его подошьем. Тетя, любименькая моя, ну пожалуйста. Я
так хочу его увидеть… пусть он не выберет меня, но я хотя бы увижу. Это же сам
Павел Звезда! Пусть потом домой и ни с чем… но я хотя бы на жизнь посмотрю, на людей, в столице побываю.
– Вся в мать свою. Ей тоже не сиделось.
Проворчала тетя и пошла в свою комнату, а я за ней.
– Ты говорила, что мама с папой счастливы были.
– Говорила… я много чего говорила. Был бы он нормальным человеком, отец
твой, не сел бы выпившим за руль и не убил бы свою беременную жену, и сам бы
не умер от травм.
Как всегда, при этих словах ее глаза наполнились слезами, и она решительно
открыла шкаф. Достала дрогнувшей рукой платье и показала мне.
– Велико будет. Ростом ты, не знаю, в кого мелкая такая. Ушивать придется.
***
Он был ослепительнее, чем по телевизору, и ярче, чем само солнце.
Красивый, отчеканенный, ровный нос с легкой горбинкой. Высокий, худощавый, стройный, даже чуть нежный, от чего его очарование казалось каким-то