– Ну не всем же так повезло, как тебе, – голос зеркала так и сочился ядом. – Мама с папой её так назвали. Возможно, при участии других родственников.
– О. Понятно. А она откуда?
– Из Пакуаламана.
Людмила вздохнула.
– А это что?
– Виллайе кепангеранан, если на местном, – с готовностью ответило зеркало.
– А если на понятном?
– На понятном ей... – Людмиле показалось, что зеркало с трудом сдерживает улыбку. – Княжество это такое, на острове заморском, вами Явой зовущемся. Ну как, легче тебе стало?
– Немного... – пробормотала Людмила, которой было очень стыдно – знание действительно оказалось ненужным, как и предупреждал этот говорящий предмет обстановки. – А эта девушка... она правда красивая?
– Правда-правда, не сомневайся. Только она уже много лет не девушка. Замужем, трое детей, четвертого ждет.
– А что там насчет всех белей?
– А что с этим-то?
– Ну я же спрашивала, кто на свете всех милее, всех румяней и белее, – объяснила Людмила. – Возможно, это подразумевает, что в твоем конкурсе красоты участвуют только представители белой расы? Я, правда, не уверена... но я так читала.
– Ты что – расист? – в голосе зеркала плескалось целое озеро недоумения.
– Господи, откуда ты такие слова знаешь? – удивилась Людмила.
– Поживешь с моё – всё узнаешь. Никакого расизму не потерплю, – твердо ответило зеркало.
– Хорошо-хорошо, – быстро согласилась Людмила. – А долго это сколько?
– Ну... цикла три.
–- Что такое цикл?
Зеркало помолчало.
– Цикл это цикл. Время ими считают. Вот вы как время считаете?
– Как-как... – Людмила задумалась. – Солнце встало, потом зашло, день прошёл. Триста шестьдесят пять дней это год...
– Понятно. Ничего про это ваше солнце не знаю, так что дней ваших тоже, считай, нет.
– А цикл?
– А цикл есть.
Зеркало замолчало – по ощущениям Людмилы, обиженно, – но его замечание про солнце насторожило девушку. Она подошла к одной из портьер, резко сдвинула её в сторону... За портьерой на самом деле было окно. Вот только за окном ничего не было. Муть вроде той, что сейчас отражалась в зеркале – и всё.
– Это тоже зеркало? – тихо спросила она.
– Это окно, – раздался за её спиной голос Константина. – Тело доложило мне о твоем желании поужинать. И я решил пригласить тебя составить мне компанию. Правда, я вижу, что ты уже нашла себе собеседника... и как он тебе, тоже про яванскую принцессу рассказывал?
Людмила резко развернулась. Её тюремщик стоял прямо напротив зеркала и внимательно его разглядывал. Его сопровождала «Машка», лицо которой по-прежнему не выражало никаких эмоций.
– Да, – кивнула Людмила. – Мне сказали, что эта принцесса всех милее.
– Когда-то была, да, – с легким весельем в голосе ответил Константин. – Но с тех пор прошло много лет, а зеркало считает, что шутка со временем становится лишь лучше. Пойдем, Людмила. Отца не будет... я заметил, что он внушает тебе страх. Так что поедим узким кругом – ты и я... а твоя «Машка» нам поможет.
– Хо... хорошо, – согласилась Людмила; она действительно почувствовала сильный голод. – А что за окном такое?
Этот вопрос Константин проигнорировал. Он молча развернулся и покинул комнату.
«Машка» посмотрела на Людмилу своими красными глазами и сказала:
– Прошу следовать за мной. Я провожу вас, хозяйка.
***
За дверью спальни действительно оказался очень длинный коридор, слабо освещенный тусклыми лампами. Стены были обиты темным бархатом, пол покрывал алый толстый ковер, в котором ноги утопали чуть ли не по щиколотку. Идти по нему было непривычно и неудобно, но Людмила держалась и старалась не отставать от «Машки», которая молча и величаво шла впереди.