— И только от тебя зависит, насколько долго он будет мучиться.
Дикий рев вырвался из моей груди. Мне кажется, что тело разламывается на куски, и я медленно схожу от боли с ума.
Это продолжалось всего лишь пару минут, и вот я уже стою на коленях, облокотившись ладонями о пол, по лицу и шее вниз текут струйки пота, и он крупными каплями падает вниз. Озноб пробивает тело, в то время как кожа горит нещадно. Я закрываю глаза и дышу, стараюсь, по крайней мере, это сделать так, чтобы легкие не вывернуло наружу.
— Алекс, — подскакивает Марго на месте, и я слышу, как щелкает затвор ошейника. — Ал, я его отпустила.
Заискивающие нотки слышу в ее голосе.
— Сука, — вырывается хриплый звук из моего горла. — Удушу.
— Алекс, милый, не преувеличивай и не хами, — Марго хоть и напускает на себя храбрость, но ее голос подрагивает от страха.
Таких вещей она раньше не делала, что на нее нашло сегодня я так и не понял. Поднимаюсь на ноги и оглядываю комнату в поисках Демьяна.
— Где мальчишка? — смотрю в упор на Марго.
Глава 4(2)
Марго вскидывает подбородок и вся вытягивается в струнку, приосанивается.
— Ты, видимо, еще не пришел в себя, оборотень, — ее глаза превращаются в щелки. — Я тебе не птица попугай, чтобы повторяться, но, учитывая твое состояние, я это сделаю еще раз. Мальчишку я отпустила.
Ее высокомерный тон завел меня с пол-оборота. В два шага оказываюсь возле нее. Она от неожиданности распахивает глаза, а я хватаю ее лицо и сильно сжимаю пальцы, надавливая с двух сторон на челюсть. Смотрю, как в глубине пока еще светлых глаз вспыхивает ярость, разгорается с каждой секундой. И пока не наступает точка кипения, шепчу ей в приоткрывшиеся от захвата губы:
— Тебя, демон, спасает лишь то, что сейчас ты имеешь над нами власть, но я советую тебе больше так не поступать. Потому что, боюсь, в следующий раз не смогу сохранить самообладание и сверну все же твою тонкую шейку.
Моя рука сползает на ее шею, и я сдавливаю ее сильнее, так, чтобы Марго почувствовала нехватку воздуха. Секунда, и я лежу на полу, а ее глаза сверкают красным пламенем. Длинная коса ожила и теперь, будто оживший аспид, вьется вокруг ее талии.
— Да, Алекс, — протянула она хрипловатым голосом и, поднявшись с кровати, шагнула с подиума в мою сторону, — сейчас, как и, в принципе, сто лет назад, вы, — она указала на меня плетью, — находитесь в нашей власти. И ты же знаешь, что Арон не допустит того, чтобы вы ушли в вольную жизнь.
Она плотоядно облизнула губы, оглядывая меня.
— И я сделаю, как и мой брат, все, чтобы вы оставались в нашей власти, — она провела по моей спине холодной кожей кнута. — Но хватит разговоров, мой друг.
Развернувшись на пятках, она направилась обратно, а я почувствовал, как мою шею сжимает невидимый стальной обруч и тянет меня за Марго. Противостоять нет смысла, потому что каждый миг промедления обруч сдавливает шею сильнее, лишая полноценного глотка воздуха. Я поднимаюсь на ноги и иду за ней.
На тумбе возле кровати замечаю два кубка. Морщусь от того, что придется пить зелье, что приготовила Марго.
— А-ха-ха! — раздается смех, и я перевожу взгляд на демона. Оказывается, все это время она стояла и наблюдала за мной.
— Ты как раскрытая книга, Алекс, — отсмеявшись, говорит она, — мне сейчас хоть и недоступны твои мысли, но эмоции я чувствую хорошо, и они говорят все за тебя. Я думаю, если бы все проходило по доброй воле, ты бы от этого получал такое же удовольствие, как и я, но тебя не сломишь, — она даже грустно при этом вздохнула, — так что будем действовать по выработанной схеме. Неси кубки, — Марго села на край кровати и, положив ногу на ногу, посмотрела на меня.
Делаю пару шагов и беру тару в руки. Вылить бы это пойло, но вряд ли это что-то изменит. Да и я понимаю, что демоны что-то задумали. Вот только никак не уловлю эту самую нить за конец, которой можно было бы потянуть и разгадать их замысел, но я чувствую нутром, что так оно и есть.
Подхватываю кубки и принюхиваюсь к содержимому. Ну, состав ничем не отличается от предыдущих. Афродозиак. Маргана не изменяет себе. Залпом опрокидываю тот кубок, который предназначен для меня. Хочется побыстрее отделаться от чувства безысходности и отвращения к самому себе и к ситуации в целом.