— Да что я такого сказал?
— Пойди и подумай, — она открыла калитку, вошла в неё и я услышал, как повернулся ключ в замке.
Ещё немного я постоял, потом пошел к дереву, залез на него и посмотрел на окна Ани.
Она вошла в комнату и упала на кровать.
Глава 20
Аня
Отлично. Он считает меня шлюхой. Доступной. Вот и приехали.
А что ты думала отдаваться по любому свистку, это разве не доступность?
Значит, я сама дала повод и Тимофей так думает. И как быть? Теперь, я не могу бежать к нему, потому что буду считаться доступной. Придётся ждать пока он придёт. Да, буду ждать. Сделаю вид что обиделась, подуюсь пару дней.
Да какие пару дней, меня и на полдня не хватит.
Нет, я выдержу. Два дня, а может три. Два мало, три много.
Значит, я веду себя как шлюха? И папа так сказал. Вот ведь влезла. Нужно было ещё на выпускном отдаться Шаповалову. Он бедный так надеялся, а я отказала. А теперь бросаюсь на парней действительно, как с голодного края. И Тимофей нагло этим пользуется.
Ну всё, три дня жду, пусть посмотрит — я умею обижаться.
Утром, кто-то вошел в комнату и остановился напротив кровати, я прищурилась и увидела плотную фигуру Дуни.
— Ты чего? — потянулась я и перевернулась на бок, — отстань, я сплю.
— Вставай, вставай Аня. Несчастье случилось, отец и Ольга в аварию попали.
— Что! — я вскочила с кровати. — Они живы?
— В тяжелом состоянии отец, а Ольга… и Иван водитель…
— Что? — я подбежала к Дуне, — Нет, нет! Оля! Нет!
Я не могла вздохнуть, слёзы застилали глаза. Как же так? Что произошло, что случилось. Почему? У отца такая машина, которую и бомба не пробьёт, он сам сто раз хвастался.
Не понимаю, не хочу понимать. Может это неправда, сейчас войдёт кто-то и скажет, что это была шутка. Просто шутка. Но так не шутят. Это была бы самая страшная шутка.
Я не хотела верить, но Дуня сказала, нужно ехать в клинику.
Не знаю, как смогла взять себя в руки, как сумела подняться. Но я чувствовала, что именно сейчас должна быть сильной.
Папа! Оля! Иван! Как же так?
В палату зашла как робот, которого ведут. Папа без сознания, вокруг него аппараты. Казалось, он даже не дышит. Дуня стояла рядом и обнимала меня, не давая подкоситься ногам.
— Папочка, — всхлипнула я, — папа.
Я подошла ближе, коснулась ладони и склонилась над его лицом.
Неожиданно рот его открылся и какой-то хриплый звук вырвался из горла. Я испугалась, отскочила. Медсестра тут же подошла к нему и стала, что-то делать, подкручивать.
Мне стало страшно, что если вот сейчас он умрёт. Я уткнулась в грудь Дуни и она прижала меня к себе и потянула к выходу.
Подошел доктор, седой, морщинистый мужчина:
— Сейчас он без сознания, на препаратах и искусственной вентиляции лёгких. Состояние тяжелое.
— А когда он придёт в сознание? — спросила Дуня.
— Часа через три, четыре, может пять. Вы можете пока ехать, как придёт в сознание — мы позвоним.
— Нет, я никуда не поеду, — выкрикнула я, — что если он очнётся, а меня нет?
— Как знаете, только предупреждаю, часа три он точно в сознание не придёт.
Час мы сидели в коридоре. Я постоянно утирала слёзы. Они не прекращались. Потом почувствовала, как засыпаю прямо на стуле и легла, растянулась на несколько стульев. Но всё это не давало никакого покоя. Мне казалось, что я сплю, но на самом деле я бодрствовала.
Думала о том, как дальше. Ответа не было. Я совершенно не знала, что будем дальше и как мы будем жить.
Вдруг прибежала медсестра и крикнула:
— Идите, он пришел в себя!
Я вскочила со стульев и побежала в палату, Дуня за мной. Папа лежал с открытыми глазами, смотрел куда-то вверх, в потолок. Даже когда я нагнулась над ним, он не глянул на меня.
— Папочка, я здесь. Папа.
Взгляд его переместился на моё лицо, блеснул как-то странно. Папа поднял ладонь, протянул ко мне руку, я кинулась к нему, схватила его пальцы, прижала к щеке. Но в тот же момент почувствовала, как рука его ослабла и упала на простынь.
В недоумении я обернулась, но увидела врача, он взял меня за локоть и потянул от кровати.
— Прошу, уведите её, — он обращался к кому-то сзади и я почувствовала, как чья-то сильная рука потянула меня из комнаты.
— Папа! — кричала я, но ответа не было.
Над ним склонились врач и медсестра, и мне показалось, что он шевельнулся. Я хотела снова бросится в палату, но дверь закрылась и Дуня прижимала меня к себе мертвой хваткой.
— Отпусти, папа, отпусти, я хочу к папе, — плакала я.
Потом открылась дверь, вышел доктор и сказал:
— Мне очень жаль. Мы сделали всё, что могли.
Глава 21
Тимофей
Кто-то толкнул в бок.
— Тимофей вставай!
Я открыл глаза, Олег стоял надо мной, на лице его смятение и даже страх.
— Оля погибла!
— Как погибла? — я ещё не проснулся окончательно.
Что он несёт… Да нет, вроде не шутит. Не похож он на шутника.
— Что ты такое говоришь? — я сел на кровати, протер лицо и снова неверящим взглядом уставился на брата.
Он смотрел на меня и в этот момент показалось, что сейчас что-то произойдет. Рухнет потолок, или пол провалится. Что-то, повернёт всё в обратном направлении, перемотает время и брат выйдет из комнаты, не зайдёт, и не скажет то, что сказал.
— Оля погибла, — повторил он, сел на мою кровать и закрыл глаза ладонями.
— Да что случилось, объясни, — потребовал я и дёрнул его за палец.
Теперь уже, увидел слёзы на его щеках. Олег неверное пришел ко мне сюда, чтобы никто не видел, как он плачет и как я буду плакать.
— Они разбились на машине. Зацепкин в больнице, а водитель и Оля в морге. Нужно ехать на опознание.
На опознание?
До меня вдруг дошли все его слова, Оля с мужем и водитель. Авария! Какой кошмар! Сестра Оля, отец Ани и водитель.
— Поехали! — я вскочил, натянул джинсы, схватил футболку и ринулся из комнаты.
Сначала в морг.
Когда нам показали Олю, мы с братом потом долго стояли в коридоре и не могли выдавить ни слова. Как это неправдоподобно, несправедливо, неправильно. За что? Светлая душа, самый лучший человек, самый солнечный и самый искренний.
Как такое возможно? Может это ошибка, это не она?
Но ошибки нет, это она — Оля. Тихая, и такая красивая, теперь словно ангел.
Мы пошли на выход. Я увидел, как Аня вышла из машины и хотел пойти к ней, но Олег остановил меня. Он встал передо мной, закрывая дорогу.
— Не ходи.
— Почему?
— Не надо. Пусть идёт к своему отцу. Он ведь жив.
Я понял, что сейчас к ней лучше не лезть, даже если мне этого хочется. Я подожду её у клиники. Потом, когда она выйдет, поговорим. И я остался ждать, а Олег уехал.
Ждать пришлось долго. Несколько раз я порывался зайти, но потом понимал, что это не может только навредить, меня всё равно не пустят.
Потом думал, лучше поехать домой, а уже вечером приехать к Ане. Пока думал, прошло два часа. Ещё немного подождал, встал со скамейки и хотел уже уходить, когда увидел выходящую из двери Аню. На лице застывшее выражение, в глазах пустота. Полная женщина вела Аню под руку. Рядом шел охранник.
Я пошел им навстречу, но женщина при виде меня замахала рукой, чтобы я не подходил. Аня даже не посмотрела, она шла безучастная и равнодушная ко всему, что происходит вокруг.
Я не знал, что мне делать, подходить нельзя, но что делать дальше?
Когда они прошли мимо, я проводил взглядом. А потом когда сели в машину и она поехала, я видел, как Аня повернула голову, посмотрела на меня. Взгляд её равнодушный и пустой.