Далия обнимаем меня за шею, сладко выдыхая мое имя.
Я стону, мой член пульсирует. Это не то, зачем я привел ее сюда, но это то, что она все равно делает со мной. Я хочу ее. Постоянно.
– Поцелуй меня, – выдыхает она, давая мне знать, что она прямо здесь, со мной.
– С удовольствием.
Я запускаю руку в ее волосы, притягивая ее губы к своим.
Ее телефон звонит прежде, чем я успеваю углубить поцелуй.
Она фыркает и лезет в карман, быстро отключая его. Она даже не смотрит на дисплей, но слегка напрягается, застывая в моих объятиях. За последние пару дней ей звонили несколько раз, но она на них так и не ответила. Каждый раз она реагирует одинаково.
Я не спрашивал о них, а она не поделилась никакой информацией, но я не невежественный человек. Это ее отец. И она его игнорирует. Моя работа – защищать ее, даже если это означает защищать ее от ее же собственного упрямства.
– Я хочу тебе кое-что показать, – бормочу я.
– Еще один сюрприз? Дрейвен, правда? Ты меня балуешь.
– На этот раз это не сюрприз.
Я роюсь в сумках с припасами, пока моя рука не натыкается на маленькую металлическую коробку для ланча «Тандеркэтс». Я даже не знаю, зачем я ее принес, но мне показалось, что это идеальное место, чтобы поделиться с ней своими секретами. Теперь я рад, что сделал это. Я думаю, ей нужно их услышать.
Я кладу коробку ей на колени.
– Что это?
– Мои секреты.
Тень улыбки появляется на ее лице.
– Ты хочешь поделиться со мной своими секретами?
– У меня нет секретов от тебя, Далия. Все, что у меня есть, принадлежит тебе. Ты можешь получить все, что угодно, пойти куда угодно. Для тебя нет ничего запретного.
– Даже в библиотеку с твоим драгоценным сокровищем? – дразнит она.
Мои мысли возвращаются к нашему первому разговору, к первому разу, когда я почувствовал вкус ее поцелуя.
– Ты мое сокровище, – рычу я. – Открой коробку.
Она колеблется, а затем открывает крышку, и видит безделушки, которые я хранил всю свою жизнь. Для всех остальных они – мусор. Старая бейсбольная карточка, две машинки из спичечных коробков, бумажный парусник, старый компас, деревянный волчок и газетная вырезка.
– Что все это значит? – спрашивает она, нежно проводя пальцами по каждому предмету.
– То, что ты называла моим драгоценным сокровищем.
Она улыбается, выражение ее лица смягчается.
– В ту ночь, когда мы встретились в библиотеке, я оказался там не из-за виски, – объясняю я. – Я пришел, чтобы забрать эту коробку. Я боялся, что ты можешь обнаружить ее и выбросить.
Я постукиваю по помятой крышке.
– Я сделал парусник в день вечеринки в честь Хэллоуина. Я выиграл машинки из спичечных коробков и деревянный волчок, играя в подбрасывание колец, прямо перед тем, как... – я прочищаю горло, – ну, после игры мне захотелось пить, и я побежал за пуншем. Вырезка из газеты сделана накануне, в последний день, когда я был полноценным человеком.
– Дрейвен, – шепчет она.
– Полагаю, я хранил их как напоминание о том, что когда-то был нормальным.
Я пожимаю плечами, не понимая, зачем я их сохранил. Не уверен, что это продолжает иметь значение. Эти предметы уже не имеют для меня такого веса, как несколько недель назад. Но шкатулка и компас? Это имеет значение.
– Шкатулка и компас принадлежали моему отцу.
Далия поднимает на меня взгляд, на ее лице читается удивление.
– Он умер, когда мне было семь. Шкатулка и компас – это все, что у меня осталось от него.
Его вещи все еще заполняют дом, но для меня это просто вещи. Шкатулка и компас – нет. Я до сих пор помню, как мой отец подарил мне каждую из них.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – спрашивает она.
– Потому что я люблю тебя, – просто говорю я. – И я не хочу, чтобы ты провела остаток своей жизни, скучая по своему отцу, когда все, что тебе нужно сделать, это поднять трубку, красавица. Возможно, вы никогда не посмотрите друг другу в глаза. Возможно, ты никогда не будешь готова простить его, и это твое право. Но я знаю тебя. Я знаю, что ты глубоко любишь его, даже несмотря на то, что он ранил твое сердце. И я знаю, что ты никогда по-настоящему не успокоишься, пока не попытаешься разобраться с ним.
– Ты не понимаешь, – шепчет она. – Он не… он нехороший человек, Дрейвен. Он не добрый человек.
– Пусть он несет этот груз.
Я покрываю ее губы покусывающими поцелуями.
– Не носи это для него, когда это ранит твое сердце, красавица. Выслушай его ради себя, и тогда ты сможешь решить, готова ли ты впустить его обратно в свою жизнь. Но если ты никогда не возьмешь трубку, то проведешь остаток своей жизни, скучая по нему и задаваясь вопросом «а что, если». Не делай этого с собой.
– Я подумаю об этом, – говорит она, тихо вздыхая.
Глава 10
Далия
Независимо от того, как тщательно я тру окно, сколько раз опрыскиваю его или какой тряпкой пользуюсь, одно стойкое пятно отказывается смываться. Я напрягаю челюсть, когда стискиваю зубы, двигая тряпкой взад и вперед, пока у меня не начинают болеть плечи.
Проклятое пятно. Почему от него невозможно избавиться?
Совет Дрейвена связаться с моим отцом гремит у меня в голове. Предложение было продуманным и милым, но он не знает моего старика. Он не знает, на что тот способен. Чем дольше я не отвечаю на звонок, тем больше мучает меня моя совесть. Я пыталась занять себя, чтобы не думать об этом, но это не работает. Моя голова отказывается оставаться спокойной.
Что, если Дрейвен прав насчет отца? Что, если он умрет, и я больше никогда его не увижу?
Предметы, которые Дрейвен хранит в драгоценной шкатулке – это ценные сокровища, которые связывают его с отцом. Эти вещи незначительны и не имеют никакой реальной ценности. И все же в глазах Дрейвена был океан боли, когда он делился своими драгоценными вещами. Всю свою любовь он перенес на них, но предметы не смогут заменить его.
Это то, что ты чувствуешь, когда теряешь близкого тебе человека, даже если это тот, кого ты ненавидишь? Нет. Я не испытываю ненависти к своему отца, и в каком-то смысле я боюсь, что в конечном итоге возненавижу его, если буду находиться рядом с ним слишком долго. Я не согласна со многими его убеждениями.
Я была так занята борьбой с ним, что никогда не задумывалась о том, чтобы я чувствовала, если бы его не было рядом. Все, о чем я думала, это быть подальше от него, как можно дальше.
Его влияние было удушающим, и я боялась, что скажу что-то, чего не имела в виду. Или даже если бы я это имела в виду, то это сгоряча, когда говорят плохие вещи, их никогда невозможно не высказать. И именно поэтому я ушла из дома. Чтобы сохранить то, что осталось от наших отношений, но, возможно, я поступила неправильно.
Засвистел чайник, и этот пронзительный звук привлекает мое внимание к настоящему моменту. Носик находился слишком близко к окну, в результате чего на стекле конденсируются облака пара. Потрясающе. Еще одна вещь, которую нужно почистить.
Я заливаю пакетик чая горячей водой и оставляю его настаиваться, пока подхожу к окну. Но мой разум в смятении, а слезы щиплют глаза, поэтому я бросаю использованную тряпку в раковину, беру кружку с чаем и выхожу на улицу.