Начальник геологической партии сунул карту в полевую сумку, повертел головой и показал на высокую сопку.
— Далековато топать. А ближе сесть негде. Надо идти по этому склону.
Командир вертолета, сообразив, что здесь обещанным получасом не обойтись, нервно поглядывал то на часы, то на небо, забитое раздувшимися, готовыми вот-вот пролиться дождем облаками. Он знал, куда и зачем пойдут эти люди, и тоже вызвался пойти с ними.
Шли минут двадцать в очень быстром темпе, намеренно взятом командиром вертолета.
Широкий кусок плоскости крыла заклинило между двумя валунами. Рваные алюминиевые края. В мелкой сетке трещин некогда зеленая краска. Рыжеватый силуэт пятиконечной звезды. Авиационный мотор, на котором хорошо был виден заводской номер. Его они нашли сразу у подножия солки. Он лежал нелепо смятый и обгоревший. От удара мотор скатился вниз. На вершине сопки был сложен гурий.
— Это «Дуглас» — транспортный самолет, — сказал председатель райисполкома, — Должен быть второй мотор.
Мотор и второе крыло они обнаружили по другую сторону сопки. Там же лежали лопасти винта, оплавленная кабина. На щитках приборов стояли английские обозначения. Дата выпуска — 1942 год.
— Товарищи, да что же мы, елки-моталки, стоим, как истуканы! Надо искать. Всюду. Каждый клочок земли, каждый камень осмотреть надо…
Первым закричал командир вертолета:
— Часы! Часы нашел!
Это были карманные часы с монограммой на обратной стороне крышки. Стекла не было, но стрелки показывали 11 часов 15 минут.
В хвостовой части фюзеляжа обнаружили кобуру с пистолетом, уголок лейтенантского погона, сильно обгоревший деревянный чемоданчик с оторванной крышкой, пуговицы со звездочками, кусок солдатского ремня, половинку бинокля, зажигалку…
Командир вертолета вежливо торопил. Найденное сложили в рюкзак и так же быстро, почти бегом, начали спускаться к вертолету. Тельман Ивтэкович задержался, рассматривая странный предмет, торчавший из щебенки. Это была женская туфелька, с тонким ремешком и высоким каблучком. Такие носят сейчас. Он видел, что это — туфелька, но не верил своим глазам. Не могла быть здесь туфелька, никак не могла быть. Может, в самолете находилась женщина, скажем, радистка? Но при чем здесь туфелька? Не в туфлях же летали, Тельман Ивтэкович сунул находку в карман и затрусил вниз.
Второй самолет лежал в восемнадцати километрах на северо-восток, в долине большого ручья. Обломки корпуса и крыльев — на левом берегу, кабина наполовину уже в русловом песке.
— Вынужденная посадка, — профессионально заключил командир вертолета. Он с восхищением покачал головой, — Заставить здесь садиться могла лишь самая крайняя необходимость.
Начальник милиции снял фуражку и не знал, куда ее деть.
На правый берег ручья упал груз: лопасти винтов, обогреватели, канистры.
Беглое обследование подтверждало догадку геологов. Летчики второго самолета могли остаться в живых: их или кто-то подобрал, или они сами добрались до базы, расположенной в восьмидесяти километрах. Или погибли в тундре. Не было ни останков, ни личных вещей членов экипажа.
Прошел год.
— Здравствуйте. Я — Лоскутова. — Очень полная женщина высокого роста в необъятном плаще мышиного цвета приблизилась к столу и крепко пожала руку Тельману Ивтэковичу, — Ну и лестница у вас, голову можно свернуть в два счета!
— Вы?
— Я жена летчика Гаранина. Варвара Кирилловна.
Тельман Ивтэкович решил про себя, что и сам бы догадался кто эта женщина с красными склеротическими жилками под усталыми глазами. Почему? Трудно объяснить. И не потому, что с месяц или чуть более назад он подписывал вызов на Чукотку Лоскутовой. Просто всю эту зиму разговоры с сыном Маратом только и вертелись вокруг истории с найденными самолетами. Может быть, поэтому седьмым чувством, как только Лоскутова переступила порог кабинета, он понял — это она.
Ребята из ПТУ, где учился Марат, энергично и настойчиво принялись за поиски родственников летчика Гаранина. Собрали обширный материал по перегону самолетов по трассе Аляска — Сибирь, завели переписку с бывшими летчиками, организовали у себя музеи боевой славы.
Появились публикации в областной прессе. Молодежная газета напечатала воспоминания бывшего командира 1-й перегоночной авиадивизии Героя Советского Союза генерал-майора в отставке И. П. Мазурука. Окружная газета Чукотки сообщила: школьники города Анадыря взяли шефство над могилой экипажа летчиков, потерпевших катастрофу в районе речки Танюрер.