- Мы должны ее догнать! Давайте! Шевелитесь!
Капитан с сомнением оглядел голые мачты.
- Я не знаю, как этот барк вообще держался на воде, с учетом пробоины, но он шел против ветра и без парусов. Если ты думаешь, что этот фокус можно повторить, то ошибаешься.
- Дылда убьет любого, - взгляд мальчишки стал совершенно безумен, - кто посмеет ослушаться! Живо!
На лице головореза явственно отразилось сомнение, но он послушно кивнул и положил ладонь на рукоять кинжала.
- Это безумие, - пробурчал плотник, но осекся под бешеным взглядом Анджея.
И только Никита додумался спросить:
- А куда же делся Поварёнок?
Тем не менее, барк отчалил от берега и вышел в море. Мачты и реи стонали от ветра, который неожиданно усилился и бил в лицо. Кошка металась в предчувствии бури, а капитана все больше терзали сомнения. Плотник обнаружил пробоину на том же месте, где ей и положено быть, но воды в трюме не прибывало. На мачтах не было парусов, но Кинтаро явственно слышал их трепетание. Скрипели несуществующие ванты, как будто по ним взбирались проворные… Кто? Крысы? Или матросы проклятого Поварёнка? А может он и сам на борту? Или они сами сошли с ума? Барк ожил, подчиняясь то ли страсти отчаявшегося влюбленного, то ли ненависти безумного крысёныша… Грязная пена вскипала из-под рассекающего море форштевня.
- Дылда, уйми своего господина, ты же сам видишь, что это колдовство, - капитан попытался воззвать к голосу разума.
Головорез отрицательно покачал головой, у него на виске запеклась кровь. Дылда плохо соображал, ощущение опасности притупилось. Кинтаро едва заметно кивнул плотнику и Никите.
- Анджей, - капитан сделал еще одну попытку. - Послушай. Ты ее не догонишь. Давай вернемся. Пока не стало слишком поздно.
- Нет.
Короткий ответ, пустой взгляд и застывшее выражение муки на лице.
- Я тоже успел привязаться к девочке, как к родной, - капитан осторожно подошел и встал рядом. - Но своей гибелью ты ей не поможешь, понимаешь?
- Я наговорил ей гадостей. А она всего лишь хотела услышать, что я ее люблю. Не имею права, но люблю.
- Юля умная девочка, она все поняла… У нее есть шанс выбраться, а у нас на этом проклятом барке - нет. Сам подумай, как ей будет плохо, если ты погибнешь…
- Я не смог ее защитить! - Анджей прикрыл глаза, вцепившись в перила фальшборта. - Это я вино…
Короткий всхлип от точечного удара под дых, и юноша рухнул без сознания. Плотник и Никита набросились на Дылду и скрутили его.
- Разворачиваемся! Назад! - капитан ринулся к корме и вцепился в штурвал.
Его сопротивление было живым, как будто кто-то невидимый пытался вырвать руль из рук Кинтаро. Но мужчина впервые за много лет плаваний бормотал про себя молитву Единому и упрямо выворачивал штурвал обратно к острову и его золоту. А море и ветер играли живой игрушкой, подкидывая и кружа барк на одном месте, в то время как шхуна все больше отдалялась, скрываясь в буре.
Глава 19, в которой княжна сходит с ума?
Ей чудился тихий смех. Но она никак не могла понять, откуда он доносится. Шхуна летела вперед, прочь от острова и навстречу необъятному синему простору. После пережитого ужаса княжну охватило странное чувство. Ей вдруг представилось, что это ее корабль, ее море и ее небо. Сбылась мечта, она стала капитаном, словно птица, обретя свободу. Дрожь белого паруса, упоительные крики чаек, небосклон в седых облаках, толчки штурвала, кипение морской бездны под палубой. Что еще надо для счастья?
- Я тоже об этом мечтал… - раздался тонкий голосок у нее за спиной.
Юля вздрогнула и обернулась. Огромная крыса. Она стояла на задних лапах, шевеля усами и подрагивая хвостом, и серьезно смотрела на княжну маленькими прищуренными глазками. От ужаса княжна завизжала.
- Ну ты чего… - заволновался крысочеловек. - На, пожуй, успокойся, мне всегда помогало, когда плохо было.
Он протянул княжне свежее яблоко и погладил себя по опухшему животу, выпирающему из-под обожженных лохмотьев рубашки. Штаны были закатаны до колен, как обычно носят матросы. Юля зажмурилась, отчаянно шепча про себя молитву, но чудовище не исчезло. Оно зацокало когтями по палубе и подошло ближе. Мерзкая крысиная лапа коснулась руки. Княжна отпрянула, открыв глаза, и бросилась прочь. Но далеко не убежала. Она поскользнулась на мокрой палубе и упала, рыдая, скуля от ужаса и упрямо пытаясь уползти прочь.
- Почему? У него ты сыр плесневелый взяла, а у меня свое любимое яблоко принять не хочешь. Почему не хочешь? - крысёныш схватил ее за шкирку и поднял на ноги. Длинные усы защекотали кожу, а в лицо дохнуло гнилью. Единый наконец сжалился над Юлей, и она потеряла сознание.
Но блаженное беспамятство не могло длиться вечно. Она пришла в себя от смачного хруста яблока. Крысёныш никуда не делся. Он сидел возле нее и жевал свежий фрукт. Девушка перевела взгляд на манящую синеву моря. Лучше утопиться в его глубинах, чем…
- Зачем топиться? - опять пожал плечами крысёныш. - Ты мне сразу понравилась. Сны такие сладкие…
Он шумно втянул воздух розовым носом и опять пошевелил усами. Юлю замутило. Надо собраться силами. Горше всего было осознавать, что она обманула Анжи. Обещала ждать, но уже никогда его не увидит…
- Не думай о нем! - взвизгнула крыса. - Или я утоплю его!
Крысёныш вздернул девушку на ноги и потащил на корму.
- Смотри! - острый коготь указал на чернеющую точку барка, который из последних сил воевал с разыгравшейся стихией. - Утоплю!
Княжна вскрикнула от ужаса, когда невесть откуда взявшаяся волна накрыла и закружила барк. Зачем Анжи погнался за ней? Зачем?
- Нет! Пожалуйста, нет! Спаси их!
Крыса взмахнула лапой, и корабль вынырнул из воды. Страха больше не было. Юлей овладела странная решимость, словно в одночасье проснулась память сиятельных предков, зубами и кровью отвоевавших свое право повелевать. Княжна вырвалась из лап крысёныша и сама схватила его за грудки, превозмогая отвращение.
- Клянись! Клянись, что они выживут! Или я выброшусь в море! - она затрясла крысу, весившую удивительно мало.
Тихий смешок вырвался из тощей груди крысёнка.
- Хорошо… мой капитан…
Юля сидела в кают-компании, а напротив сидел крысочеловек. Он постоянно что-то жевал, вызывая у девушки приступы тошноты.
- Кто ты?
- Поварёнок, - пожал плечами тот и откусил кусок от медового пряника. - Ты будешь плавать со мной. Будешь моим капитаном. Ты же хотела?
Юля покачала головой, стараясь дышать ртом, чтобы не чувствовать запаха гнили.
- Куда мы плывем?
- А куда хочешь… Все моря твои. И остров тоже твой. И золото. Ты любишь золото?
Княжна опять покачала головой, чем разозлила Поварёнка.
- Экая ты привереда! - он хлопнул лапой по столу. - Я же все для тебя делал! Мне Крошеедка все про тебя рассказала!
Он погрозил побледневшей девушке пальцем и голосом кормилицы строго сказал:
- Стыдно плохо кушать, крошки оставлять, чтобы бедная крыска за тобой давилась! Кушай, Юлечка, кушай… - и подвинул несчастной тарелку манной каши.
Разум отказывался принимать происходящий абсурд. Откуда каша? Это безумие. Должно быть, она просто сошла с ума…
- Я лучше… тебе оставлю… - нашлась девушка, которая все больше погружалась в кошмар и принимала его правила игры. Правила ведь есть всегда? Надо только их понять… - Расскажи о себе. Я же капитан? И должна знать… свою команду.
Поварёнок фыркнул.
- Команду? Эти глупые твари… - он неожиданно разволновался, мелко-мелко стуча зубами, словно его била дрожь. - У меня совсем никого нет… Только Армань и я. Армань-и-я. Это моя ручная крыса.
Он погладил себя по плечу, как будто там кто-то сидел.
- Она такая умная и преданная… Все крысы очень умные, ты не знала? Наш корабль стоял на рейде, в порту Норвштайна, а крысы сбежали с него. Они все чуяли. Армань-и-я металась в клетке, пищала, просилась на волю. Она тоже чуяла беду. А капитан не верил в приметы. Я на коленях просил его не выходить в море. Но у него был приказ той… Сумасшедшей воягини… Мы везли для нее золото… Ты любишь золото?