- Нет. Ты уже спрашивал. И что случилось дальше? - княжна подалась вперед, жадно слушая страшную историю.
- Я не хотел губить свою любимицу и отпустил Армань-и-себя. Надо мной все смеялись, издевались. Меня никто никогда не любил… только она… А ты? Ты будешь меня любить?
- Я не крыса, - резко ответила Юля. - Что случилось с кораблем?
- Неважно… - Поварёнок все больше и больше волновался и гладил свое плечо. - Я подарю тебе любой корабль, какой захочешь. У меня много золота. Ты любишь золото?
- Нет, - терпеливо ответила девушка. - Я хочу тот корабль, на котором ты плыл. Что с ним случилось?
- Как будто капнули воды на раскаленную сковородку… Пыыыыш! - крысенок так натурально изобразил звук, что Юля подпрыгнула на стуле. - Море вскипело и забулькало, а потом пыыыш! И еще пыыыыыыш! А потом всё… Остыло. Только мы уже поджарились. Жареный Горбун, ха-ха! - смех был вымученным и таким жалким, что у княжны дрогнуло сердце. Ей вдруг стало жаль несчастного, попавшего в извержение подводного вулкана вместе с кораблем.
- Как же ты выжил?
Поварёнок пожал плечами и сгорбился на стуле, поджав под себя хвост.
- Не знаю. Было очень горячо, я забрался в котел и накрылся крышкой. А потом не смог ее сдвинуть. Кругом был один камень, страшно и очень тихо. Ты станешь моим капитаном?
- “Горбун” - это название корабля, да?
- Ага. Я даже песенку придумал про него и про Армань-и-меня. Я пел ее, пока сидел в том котле. Армань-и-я услышала меня, нашла, не бросила. Прогрызла камень и освободила. Подарила мне целый остров и золото. Ты любишь золото?
- Нет, не люблю. И что ты делал дальше?
- Я стал королем, - Поварёнок жутковато ухмыльнулся, показав пасть, полную острых зубов. - Королем острова. Армань-и-я спасла меня, а я спасал крыс. Но я не везде успевал. Люди обижают их, травят, ловят, стреляют ради забавы. А на моем острове все наоборот, крысам там хорошо. Но теперь я везде успею, потому что ты мне поможешь. Мы вместе будем спасать крыс. Ты любишь крыс?
- Ненавижу!.. - против воли вырвалось у Юли, о чем она тут же пожалела.
Поварёнок отпрянул, кинул в нее огрызком яблока и запищал:
- Ты такая же, как все! Уходи!
- Подожди, подожди! Я смогу их полюбить!
- Правда? - крысёныш в нерешительности покачивался на стуле. - У меня много золота. Его все любят. Люди приходят за ним и пытаются поднять. Но остаются. Навсегда остаются, чтобы ухаживать за моими крысками. И ты тоже останешься. Станешь крысиной королевой.
Юля содрогнулась и нервно сглотнула.
- А карта? Ты сам ее нарисовал?
Вопрос чрезвычайно развеселил Поварёнка.
- Правда, я здорово придумал? Глупый пират думал, что украл ее у меня. Я отпустил его, чтобы он привел ко мне остальных, поиграть. Я люблю загадки. А ты?
- Я тоже. Но я так и не поняла, зачем та песенка на карте.
- Я никому ее не показывал, - вдруг обиделся крысёныш. - Только тебе. Зачем ты разболтала ее остальным? Зачем позволила сжечь карту? Я недоволен тобой, очень недоволен.
- Но что она значила?
- Нет, не скажу, - Поварёнок прищурился с подозрением. - Я все про тебя знаю. От тебя кошкой пахнет. Обмануть хочешь?
- Нет! Я хочу… тот корабль. “Горбун”.
- Ты хочешь золото с него?
- Нет! Хочу тот корабль, - упрямо твердила княжна, повинуясь наитию свыше. - Хочу быть капитаном на нем.
- Любой корабль, какой захочешь. Этот - нельзя.
- Почему? И я не хочу любой, я хочу “Горбуна”!
Крыса занервничала, вскочила, забегала кругами, стуча хвостом по полу.
- Его нельзя поднимать! Нельзя! Нельзя петь!
Юля почувствовала, что нащупала ниточку в этом кошмарном клубке нелепицы. Капитан говорил, что когда Анжи запел…
- Не смей! Не смей думать о нем! - завопил Поварёнок, потрясая в воздухе сжатой в кулак лапой. - Или Армань-и-я потопим его!
… то наваждение исчезло, а мертвые крысы начали крутить кабестан, чтобы поднять затонувший галеон. Двести лет назад… Княжна содрогнулась.
- Потопим! - надрывалась крыса, а потом вдруг щелкнула зубами в опасной близости от руки девушки.
Юля отпрянула, вскочила на ноги, схватила стул и обрушила его на голову Поварёнка. Тот покачнулся, а княжна вылетела за дверь, захлопнув ее на замок. Злобный смешок раздался у нее над ухом.
- Глупая тварь! От крыс не укроешься. Они везде! - из-под щели вылезла крыса и встала на задние лапки. - Я же крысиный король! Я вижу все, что видят они!
Девушка помчалась на палубу, к кабестану. Строчки крутились у нее в голове, она лихорадочно вспоминала мотив, который напевал капитан перед отплытием. У нее получится. Это ее единственный шанс. Юля схватилась за кабестан и запела.
Крыса замерла в прыжке, словно подстреленная, и кубарем полетела на пол.
- Не смей! - запищала она.
Кабестан затрясся и застонал, подчиняясь чужой воле. Княжна упрямо продолжала петь и толкать его, хотя голос срывался и дрожал. Силуэт крысы дрогнул и поплыл, как будто кто-то капнул водой на неумелый детский рисунок. Мальчишка… Тощий и страшный, одна сторона обгорела, перепуганные, полные боли и одиночества, глаза, вздутый от голода живот. А на его плече бесновалась… крыса. Она обвила хвостом его горло и пищала в ухо:
- Заткни ее! Убей ее! Убей!
Слезы потекли по лицу страдальца, он скрючился на палубе, обхватив колени руками и раскачиваясь взад-вперед:
- Горячо! Больно! Не хочу умирать! Армань! Где же ты!
Он ползал, слепо шарил руками по палубе и звал своего верного друга. Единственное живое существо, которое не предало и не бросило его, заживо замурованного в каменной ловушке. И которое стало демоном его колдовского безумия, разделив с ним вечность одиночества.
Сердце сжалось от жалости к несчастному. Княжна шагнула вперед, подцепила тварь на плече мальчишки за хвост и вышвырнула за борт. Мощный удар сбил ее с ног, из носа хлынула кровь. Уши заложило, во рту пересохло, все тело выворачивало наизнанку. Поварёнок затих, потом поднял голову и взглянул на Юлю со слезами в пустых глазницах.
- Ты красивая… Не бросай меня… Пожалуйста… Мне так страшно умирать… одному… - он протянул к ней руку, и княжна вымучено кивнула и подала ему свою.
Страшный жар обжег ей пальцы. Мальчишка вдруг начал осыпаться тлеющей золой, чей жар был нестерпимым и оседал пеплом на ее волосах. Но Юля обрадовалась, мгновенно позабыв о Поварёнке. Ее измученное кошмаром сознание помнило и принимало только одно - “Маковей” будет ярко гореть в ночи, освещая путь Анжи… Она сбежала от него, но непременно дождется любимого… Будет ждать столько, сколько потребуется. Хоть целую вечность…
Глава 20, в которой кому-то прищемят хвост
Антон жадно вглядывался в пустые лица шлюх, пытаясь поймать хоть один живой взгляд.
- Мне вон ту светленькую. И еще эту грудастую.
Девица из столичного борделя “Храм наслаждений” фальшиво улыбнулась новому клиенту и привычным жестом поправила свои сокровища. Соблазненная блеском золота в кошельке Дылды, маман Жермен угодливо поклонилась и кивнула служанке проводить дорогого гостя.
- Вот и славно, - с облегчением выдохнул головорез. - Идите, господин, развлекайтесь, забудьте свою цацу сиятельную, а я вас тут подожду…
- Зачем ждать? Я долго буду, - Антон постарался изобразить похотливое воодушевление и даже потер руки. - Ты расплатись заранее, и можешь себе тоже выбрать девочку. Ну если хочешь…
Юноша подхватил под руки обеих шлюх, не сводя внимательного взгляда с отражения головореза в зеркале. Тот ничего не заподозрил, щедро отсыпал золота, махнул рукой и, не долго колеблясь, потребовал у хозяйки девку попышнее да с задницей побольше.
Убедившись, что Дылда не поперся сторожить его и в спальню, Антон какое-то время подыгрывал шлюхам, одна из которых уже пыталась залезть к нему в штаны, но потом отодвинул настырную девку и попросил: