…или таким вот глупым и влюбленным дурочкам, как я.
Уже позже, когда мы оделись, Тангар вызвал Салавата. Коротко кивнул ему, отдавая приказания, а затем повернулся ко мне.
Темный взгляд остановился на моих губах и, что удивительно, я снова ощутила это щемящее желание почувствовать себя заполненной им без остатка. А низ живота ощутимо потянуло.
— Мне нравится, когда ты такая! — протянув руку, хаг коснулся моей щеки, а я прикрыла на мгновение веки, наслаждаясь легкой лаской, в которой не было и грамма искусственности. А затем опомнилась и, распахнув глаза, с удивлением увидела, как жадно смотрит на меня стоявший напротив мужчина. Время между нами словно остановилось. Замерло и остались лишь мы вдвоем. Я и он. Девушка из чужого мира, чужая в этом непонятном Ильнаре. И мужчина, сильный и прекрасный в моих глазах.
Мое сердце тянулось к нему, опасно стучало о том, что еще немного и я не смогу уйти и оставить Тангара, как планировала. Как мне хотелось бы.
Хаг медленно опустил руку, а я ощутила желание коснуться щеки там, где ее только что трогала его ладонь.
Непонятое, но такое глубокое желание, что даже сердце забилось сильнее. А память услужливо подбросила картинки, в которых я лежала под Тангаром, извиваясь от его прикосновений!
— Мы сегодня уезжаем! — проговорил мужчина.
— В твой дом? — поняла я.
— Да. Мне придется скоро оставить тебя, и я хочу быть уверенным в том, что Хайдер не найдет тебя! — сказал Тангар.
— Твой дом безопасен? Великий Хаган не посмеет туда войти? — уточнила. А памятуя про могущество Хайдера, признаться, сильно сомневалась в том, что это неподвластно хагану Ильнара.
— Не войдет. Особенно, если не будет повода туда входить! — улыбнулся Тангар. — Поэтому никто не должен знать о том, что я вывез тебя. Для Хайдера ты умерла. Так пусть так и остается до того момента, пока ты не будешь в безопасности!
Я кивнула, а сама подумала о том, что вряд ли буду в безопасности в Ильнаре. Что-то подсказывало мне, что мы с Тангаром упустили нечто важное. Но прежде чем я смогла хорошенько обдумать свою мысль, сверкнувшую путеводной звездой в окружавшем меня мраке, как появился адх. В его руках находился сверток, который Салават положил на кровать, после чего отошел назад, ожидая дальнейших приказов своего повелителя.
— Что это? — спросила я, ткнув пальцем в сверток.
— Твоя новая одежда. — Быстро ответил Тангар и наклонившись, развязал узел, явив моему взору мужскую одежду, подобная которой была на самом хаге. Но ткань, конечно, попроще. А так…вполне себе ничего одежка. Мне понравилась больше воздушного платья, что сейчас было на мне.
— Салават, исчезни! — велел духу Тангар, а затем потянул ко мне свои ручищи, явно надеясь помочь с переодеванием. Я только вздохнула, подумав о том, что стоило мне только что облачаться в наряд, если пришлось так быстро его сменить! Но делать нечего. И я послушно стянула платье, стоя спиной к хагу. Он подал мне штаны, просторные и легкие, рассчитанные на жаркий климат Ильнара. А затем помог надеть рубашку с широкими рукавами и подвязал на талии широкий тканевой пояс, напоминавший кушак. На голову он нахлобучил мне тюрбан, подобный которому я видела на головах здешних мужчин. После всех этих манипуляций, Тангар отошел назад на несколько шагов и смерил меня изучающим взглядом, после чего кивнул.
— Вряд ли кто-то будет приглядываться к моему сопровождению! — проговорил больше для себя, чем обращаясь ко мне.
— Маскировка? — догадалась я.
— Великий Хаган может выйти на балкон и взглянуть, как я покидаю дворец! — пояснил мужчина. — Я всегда передвигаюсь верхом, так что не могу взять для тебя носилки. Это привлечет ненужное внимание.
Я кивнула, соглашаясь.
— А госпожа Бахира? — уточнила я. — Она точно не расскажет обо мне? — что-то я не могла заставить себя поверить в ее участие. Но кажется, Тангар думал иначе.
— Бахира воспитывала меня, когда мы с Хайдером были маленькими. Отец всегда предпочитал брата, так как он родился первым и на него возлагали большие надежды. А я был лишь запасной вариант, говоря на твоем языке! — улыбнулся хаг и я с удивлением поняла, что не слышу горечи в его голосе. Мужчина явно не стремился к власти и не претендовал на место старшего брата.