Мы с хагом просто превратились в песок. Рассыпались золотыми искрами и только происходящее вокруг еще несколько коротких мгновений было доступно мне. Моему незримому взору.
Я успела разглядеть, как ураган холодного воздуха, скрутившись в жгут невероятных размеров, раскидал нападавших в разные стороны. Этот ураган состоял из песка. Огромный, кружащийся водоворот. И мне показалось на миг, что я была его частью. А секунду спустя мир померк, сузившись до сплошного золотого света, слепившего то, во что я превратилась.
— Ты подвел меня!
— Да, господин.
— Ты же понимаешь, что это означает?
Голоса, разбудившие меня, раздавались приглушенно, будто те, кто говорил, находились рядом, за стеной. Но забыли закрыть дверь, отчего я слышала каждое слово и каждый вздох.
Снова приходила в себя мучительно долго. Яркий солнечный свет резал глаза, заставляя их плакать. Но первой мыслью, едва я ощутила себя прежней, была мысль о том, что я жива. Вопреки всему. И только руки неверяще скользнули на живот, пытаясь нащупать рану, возможно, перебинтованную, но рану! Только под пальцами ничего не оказалось, кроме простыни, которой меня укрыл кто-то заботливый.
— Тангар! — почему-то сорвалось с губ имя хага и я повернула голову в сторону. Туда, откуда раздавались голоса.
Мгновение и все стихло. А затем я услышала отчетливые шаги. Скрипнула дверь и мой хаг, живой и невредимый, появился на пороге просторной светлой комнаты, где из обстановки была лишь кровать, да какой-то столик с широким зеркалом в резной раме красного дерева.
— Кира! — проговорил он и двинулся быстрее. Одно смазанное движение и вот он уже рядом, опустился на край кровати, протянул ко мне руки и, совсем не беспокоясь о моем недавнем ранении, сгреб в охапку, прижав к себе. Явно, знал, что со мной все в порядке! Только как это произошло, хотела бы я знать? Как зажило то, что должно было меня убить! Да и он сам выглядел, будто новенький.
Вот только мысли быстро сменили направление, уплывая прочь, когда губы Тангара коснулись моих губ в таком жадном и долгом поцелуе. Его пальцы зарылись в мои волосы. Рука властно легла на затылок, заставляя наши лица прижаться друг к друг в почти болезненном единении.
Странный порыв.
Словно он испугался, что теряет меня.
Будто он что-то испытывает ко мне!
Внутри что-то сжалось, но не от недоброго предчувствия….а от ожидания чего-то важного в моей жизни. Я прильнула к губам хага, позволив себе обхватить ладонями его лицо, чувствуя шероховатость мужской кожи и легкую щетину. Отчего-то это прикосновение добавило остроты нашему поцелую. Тангар тихо застонал. Его язык протиснулся меж моих губ, скользнув в мой рот. Изучая, лаская, сводя с ума… И снова снизу живота сладко потянуло, только прежде чем желание распалилось до болезненного невозврата, когда хочется ощутить его в себе, Тангар отстранился. Его ладони обхватили мое лицо, темный взгляд впился в глаза, будто хаг пытался найти там что-то новое для себя, или скрытое прежде от его внимания.
— Как мы выжили? — спросила я хриплым от возбуждения голосом.
— Моя магия, — пояснил коротко мужчина, а я лишь приподняла вопросительно брови. Хаг наклонился ко мне и удивил, поцеловав в кончик носа, после чего отстранился и еще долго смотрел на меня, молчаливо думая о чем-то своем.
— А я думала, это Салават! — улыбнулась тихо, а вот на лице мужчины при упоминании имени адха пробежала легкая тень.
— Салават провинился, — заявил он с холодком в голосе. — Он позволил тебе своевольничать и будет наказан.
— Что? — я, охнув, отодвинулась назад, всматриваясь в лицо хага. — Но я не спрашивала его разрешения. Я убежала сама, а он честно пытался меня остановить! — ну право же, не станет он наказывать духа из-за моей ошибки! Салават ведь до последнего пытался удержать меня. И удержал бы, если б не случайность, которая, впрочем, едва не стоила мне жизни. К тому же, адх спас меня, когда в нас полетели стрелы! Так за что, спрашивается, наказывать того, кто не виноват!
— Я уже принял решение! — возразил Тангар.
— И что ты сделаешь Салавату? Выговор? — спросила я, надеясь, что кара хага будет не так страшна, как мне показалось на первый взгляд.
— Мне придется искать другого адха, — как-то равнодушно заявил мужчина.
— Что? — я едва не поперхнулась собственным удивлением, замешанным на возмущении. — Это как понять? — романтическое настроение испарилось, а радости от спасения как не бывало. Я уставилась на хага, не понимая, как он может вот так равнодушно произносить такие слова.