Но портал закрылся. А единственный, кто мог его открыть снова, лежал мертвым там, на холодных песках под темным небом без звезд. Я еще долго стояла тогда перед стеной, словно надеялась на чудо, но, как всегда в моей жизни, оно не произошло. И тогда я решила, что буду выбираться из особняка.
В соседней комнате, там, где схватились Тангар и его сестра, царил погром. Даже каменный пол покрылся глубокими трещинами. И лунный свет, проникавший в широкие окна, дал мне понять, что пока мы с Салаватом противостояли магу, Великому Хагу пришлось несладко в сражении против собственной сестры.
Ее я нашла на дорожке перед ступенями, ведущими в дом. Просто увидела тело, разодранное на части и вновь застывшие скульптуры чудовищ, охранявших владения Тангара. Подозреваю, что ему самому не хватило сил…или злости, чтобы убить ту, которая воспитала его и с братом, но попыталась в итоге лишить жизни, снедаемая злобой и жаждой доказать, что она тоже что-то представляет из себя.
Я бы склонилась над Бахирой. И даже мелькнула мысль, что надо закрыть ее глаза, таращившиеся мертвыми стеклами в мутное небо большого города. Но близость опасных каменных тварей придала мне ускорения, и я просто убежала, опасаясь, как бы меня не постигла участь ведьмы.
— Девушка, ваш билет? — надо мной склонилась толстая кондукторша. — Билет у вас, говорю, есть? — настаивала она, грозно нависая своей немаленькой тушкой.
— Проездной! — ответила и показала пластиковую карточку.
— А… — как-то разочаровано протянула женщина и пошла дальше, качаясь в такт движению автобуса. А я почти обрадовалась ее вмешательству в мои размышления. Не хотелось в очередной раз расстраиваться из-за прошлого, которое не вернешь. Только каждый день…каждую ночь, я видела рядом с собой Тангара. И признаться, как-то даже нарочно порезала палец, надеясь, на что? Что ранка затянется, или из нее посыплется песок?
«Посыплется! — усмехнулась криво. — Годам к восьмидесяти!».
Вернувшись домой, застала родителей за привычными делами. Отец с газетой восседал в своем просторном кресле перед нашим новым телевизором, а мама колдовала на кухне. Но услышав, что я вернулась, она выбежала, чтобы встретить меня и обнять. И в тот миг, когда ее руки обхватили меня, а щека прижалась к моей, я поняла, что там, в Ильнаре, если бы осталась с Тангаром, мучилась от осознания того, что сделала несчастными своих близких. А что значит, мое личное счастье против счастья матери и отца?
— Как сегодня прошли лекции? — спросила она, когда я переоделась и мы вместе перемесились на кухню.
— Все, как обычно! — я пристроила сумку с тетрадками у стены, а сама села за стол, следя взглядом за хлопотами матери, вернувшейся к плите. Там, в кастрюльке, у нее булькала, закипевшая картошка. Трещала на сковородке подрумянившаяся курочка и в воздухе витал аромат вкусняшек. На столе ждал своего часа салат из свежих овощей и капустка, кислая, сочная, приправленная луком и подсолнечным маслом.
— Как пахнет! — протянула я.
— Еще бы! Скоро будем обедать! — сообщала довольная мама.
— Здорово! — отозвалась я и тут же добавила: — Маам!
Она посмотрела на меня.
— Сегодня вечером пойду с Ликой погулять, — заявила я.
Лицо матери мгновенно напряглось. Она точно подумала о том, как я в прошлый раз прогулялась с подругой. Да так, что пропала надолго. И чудо, что не пострадала, а те уроды, что держали меня у себя, надеясь на выкуп (это была моя легенда!) оказались идиотами, позволив мне сбежать.
— Мам, я пойду! — заверила ее. — Не хочу сидеть всю жизнь в четырех стенах, дрожа от ужаса! Мне надо привыкать жить так, как жила раньше!
— Я бы не хотела, чтобы ты уходила! — проговорила мама тихо, но почти сразу добавила: — Но прекрасно понимаю тебя. Ты молода. Тебе хочется жить… И поэтому попрошу только об одном: будь очень и очень осторожна, хорошо?
— Хорошо! — кивнула я, сказав: — Ты у меня самая лучшая мама на свете!
И она, эта самая лучшая на свете мама, зарделась, как школьница, после чего отвернулась к плите и решительно выключила газ.
Этот козел выбрал тот же клуб, что и в тот раз…когда я познакомилась с Тангаром. Увидев вывеску и знакомую дверь, у меня возникло жуткое желание отправить Кирилла далеко и надолго. А он лишь взглянул так, будто пытался извиниться взглядом.
— Это была моя идея! — призналась Лика.
— Что? — неприятно поразилась я.
— Ну я же говорила про клин клином! — напомнила подруга.
Я стиснула зубы, понимая, что вечер, как говорил герой одного моего любимого фильма, «перестает быть томным», потому что мне решительно не нравилось происходящее.