«Ну же, не торчи тут до рассвета! Двигайся вперед! Делай то, что собралась!» — залепив себе мысленную оплеуху, начала выбираться с ногами. А когда на песок переместилось все мое тело, опять замерла и обратила взор в сторону костра. Но там ничего не изменилось. Мужчины продолжали сидеть и даже перебросились парой-тройкой фраз на своем гортанном языке. Один из них рассмеялся и смех подхватили все, кроме предводителя. Тот, казалось, не принимал участия в беседе, равнодушный ко всему.
«Лишь бы не заметил, — подумала я, отчаянно сжимая нож в руке. — Только бы не почувствовал!».
Мне почему-то казалось, что он — может ощутить меня. Сама не знаю причину, но прочь от шатра я кралась едва не на цыпочках, хотя мечтала лишь о том, чтобы сорваться на бег. Но не могла себе этого позволить, хотя песок скрывал поступь босых ног.
Удаляясь от лагеря, то и дело останавливалась, чтобы бросить взгляд назад, через плечо. И удостовериться, что никто не следует за мной. Что все эти люди продолжают сидеть у костра. И лишь когда оказалась у линии низкорослых деревьев, более похожих на высохшие кактусы, я позволила себе передохнуть и снова обернулась, выдохнув с облегчением, когда увидела, что картина у костра не изменилась.
«Чтоб вам…!» — подумала яростно и в тот же миг, словно услышав мои мысли, он обернулся. Удивительно резко. Так, что я сама вздрогнула и впилась взором в крошечные фигурки, задрожав всем телом под легкими одеждами. Я знала, что этот мужчина просто не может видеть меня скрытую тьмой. Но он продолжал смотреть и казалось, взгляд его глаз устремлен именно на меня. На мое лицо, искаженное гримасой ужаса. А затем силуэт мужчины рассыпался песком и я, не удержавшись, потерла пальцами глаза, опасаясь, что зрение могло меня подвести. От волнения и не такое, говорят, случается. Но нет. На месте, где секунду назад сидел предводитель этой банды, лишь осело песчаное облако, а в следующий миг песок под моими ногами начал проседать и я, охнув, отшатнулась было назад. Только мне не позволили сделать даже шаг. Песок провалился подо мной. Ноги утонули в нем по щиколотку и я, опустив взгляд с ужасом увидела, как прямо рядом со мной поднимается крошечный смерч из песка и паутины сухой травы. Нечто теплое, похожее на прикосновение руки, коснулось лодыжки и щекоча стало подниматься вверх по ноге.
— Мама! — то ли подумала, то ли вскрикнула я. Попробовала дернуться, пойти в сторону, бежать прочь от этого смерча, но мои ноги словно приросли к месту, погруженные в песчаную западню, что сжимала их теплыми, но крепкими, тисками.
Не вырваться. Не сдвинуться с места. Тело, ниже колен, застыло в поднявшемся песке, и как я не дергалась, пытаясь освободиться, мне не удавалось это сделать.
Отчаяние затопило грудь. Я огляделась, сосредоточившись на тьме, сгустившейся вокруг меня и на нелепом оружии в руке, которое вряд ли могло мне помочь. Но и сдаваться я просто так не собиралась.
— Думала, что сможешь убежать? — раздался голос из пустоты прямо передо мной.
Я застыла, выставив перед собой нож. Сглотнула, лихорадочно вращая глазами в попытке разглядеть говорившего, но не могла. Может быть, он находился сбоку от меня, или за спиной. Кто знает, как искажает звук пустыня в этом мире.
— Где ты? — спросила я пустоту. Ее я боялась едва ли не больше говорившего. Ничто не пугает сильнее неизвестности. И я хотела видеть своего врага, хотя и боялась его до чертиков.
— Я везде. Под твоими ногами, в вихре смерча, в мраке ночи…
Кажется, он издевался. Но от этого не становилось спокойнее. Напротив, я чувствовала, что паникую. Мысли в голове были уже совсем не бодрыми. Я понимала, что попалась. А за побег, как и предупреждали, должно последовать наказание в назидание другим.
— Покажись! — продолжаясь держаться из последних сил и стараясь, чтобы голос звучал ровно, я все же чувствовала в нем потрескивание истеричных ноток. И темнота тоже понимала это.
— Покажись! — повторила я. — Или ты боишься слабую женщину в руках у которой только нож?
— Кстати, я как раз искал его! — из мрака выступила фигура. Мелькнула сильная рука и мое запястье обожгло болью, после чего я лишилась своего единственного оружия. Зато увидела обладателя этого низкого бархатного голоса.
Мужчина, появившийся из темноты, ловко спрятал за пояс отобранный нож и встал передо мной, глядя своими темными, как сама ночь, глазами, на мое лицо. Я чуть отпрянула назад, запрокинув голову, чтобы смотреть ему в глаза. Он был слишком высок для меня, и моя макушка находилась как раз на уровне его груди, невероятно мощной и широкой. Да и он сам весь, казалось, излучал опасную мощь. И я невольно вспомнила, как в первые увидела его. Но тогда во мне совсем не было этого страха.