Я со вздохом уронила руки на колени, размышляя о том, зачем хаган устроил демонстрацию этого поединка. Не зная правил и обычаев чужой страны. Еще несколько минут прошли в томительном ожидании, а затем все началось.
Кажется, я даже вздрогнула, услышав протяжный вой труб. Чуть наклонившись вперед, увидела, как притихшая толпа приближенных Великого Хагана, расступились, создав довольно широкий коридор в конце которого появилась яркая процессия. Я даже от удивления приоткрыла рот, так как совсем не ожидала, что хаган выйдет с такой пафосностью.
Сначала появились музыканты. И да, именно они дули в длинные трубы, похожие на армянский дудук. Вздымая инструменты к синему небу, мужчины в длинных халатах раздували щеки и трубы кричали, словно раненые слоны. А вот следом за музыкантами вышли девушки в ярких платьях, столь воздушных, что порой казалось, будто эти эфемерные создания не ступают ногами по плитам пола, а парят над ним, размахивая лентами, зажатыми в руках. И только после девушек, в окружении доброго десятка вооруженных мужчин, раздетых по пояс, вышел и правитель Ильнара.
Он остановился на середине пути и окинул долгим взором хорошего актера, загомонивших придворных, приветствовавших своего повелителя радостными криками. Но стоило хагану поднять руку, сжимавшую кривой меч, как все притихли. И он, довольно улыбнувшись, поднял взгляд, устремив его прямиком на балкон, где находилась я.
Подавив желание отпрянуть и спрятаться от черного взгляда, я вцепилась руками в подлокотники кресла и выдержала его пристальный взор, который будто говорил: «Скоро ты будешь моей. И никто не посмеет отнять у хагана то, что он хочет получить!».
— Госпожа, поклонитесь повелителю Хайдеру! — быстро шепнула мне на ухо Бушра. И я видела, что хаган ожидает этого, но какой-то чертик внутри запретил мне делать так. И я лишь улыбнулась, глядя, как стекает улыбка с губ Великого правителя.
— Госпожа! — возмутилась служанка, но я лишь стиснула зубы, сжав губы в тонкую линию.
«Пусть поймет, что я не буду болеть за него!» — сказала себе.
Хаган опустил взгляд и прошел вперед, оказавшись на середине площадки. А в моей голове вспыхнула мысль о том, где же сейчас Тангар? Не передумал ли он выходить против брата?
Признаюсь, это было возможно. Хотя, не думаю, что хаг позволил бы себе такое унижение.
И он пришел.
Просто вышел, держа в руке обнаженный клинок. Без того пафоса, с каким появился старший брат. И без наигранности, свойственной политикам и правителям. А у меня даже сердце замерло, стоило мужчине появиться в поле зрения.
Его не приветствовали как хагана. Но я видела, что на младшего брата смотрят с уважением и каким-то отголоском страха. Его опасались, это явный факт. И когда Тангар вышел и встал напротив Хайдера, я мысленно пожелала ему победы. Вызывало опасение лишь то, что оба мужчины держали настоящее оружие.
«Не станут же они убивать друг друга из-за женщины?» — подумала я и ощутила легкое волнение за хага. Кажется, еще недавно я была бы не против, если бы Тангар сложил голову, а вот теперь словно что-то изменилось. А еще, в отличие от Хайдера, хаг не взглянул в мою сторону, словно точно был уверен в своей победе. Мне же отчего-то очень сильно захотелось, чтобы он все же, посмотрел на меня.
«Какая же ты дура, Кира!» — сказала себе и набрав глубоким вздохом глоток воздуха, откинулась назад на кресло, не желая более смотреть ни на хагана, ни на его своенравного брата. Сейчас мне, как никогда, казалось, что Тангар вызвал Хайдера на бой только ради того, чтобы поставить на место старшего и более могущественного брата. Чтобы, возможно, доказать себе самому и придворным, что он тоже что-то да значит! Только я понимала, что ошибаюсь. Тангар не казался мне таким. Или я просто идеализировала этого мужчину на фоне Великого Повелителя Ильнара?
А внизу постепенно стихли голоса. Перестала звучать нудная трубная музыка, успокоились и танцовщицы, встав в стороне от происходящего и опустив свои руки с зажатыми в них лентами.
— Повтори перед моими подданными свое право вызова, хаг Тангар! — прозвучало в наступившей тишине. Говорил Хайдер и его голос, будто звучал через рупор, слишком зычным и громким он был. — Я хочу, чтобы все знали: если что-то пойдет не так, ты виноват полностью сам.
— Мне не сложно повторить, Великий Хаган! — ответил мой похититель. И он, действительно, повторил свои слова, сказанные вчера во время ужина в большом зале, в присутствии подданных хагана, большинство из которых, если не все, сейчас ожидали поединка, предвкушая подобное развлечение.