***
По пути Лона спросила, понимаю ли я, что рэб Иегуда врёт, как сивый мерин. Я никогда не слыхал, как врут кастрированные кони сивой масти, но решил, что это такая метафора, и кивнул. Тогда она спросила, не боюсь ли я, что нас убьют в лесу. Я снова кивнул. На её последний вопрос, нет ли более безопасной дороги, ответил, что если она не против, можем вернуться в Гроссфлюс и добраться до порта Зелёного Мыса, но и там риска хватает. Лона скривилась и категорически заявила, что всю жизнь мечтала путешествовать по заброшенным лесным дорогам в окрестностях Великого болота, особенно в местах, где свирепствует малярия.
В номере она как стала возле своего вещмешка, так и застыла, безучастно глядя куда-то за пределы этого занюханого постоялого двора. Я не торопил, давал время собраться с силами, мыслями и всем остальным. Наконец, она решительно тряхнула головой и неожиданно для меня села на пол, вытянув правую ногу вперёд, а левую - назад.
- А ты так можешь? - подчёркнуто озорным голосом поинтересовалась она, давая понять, что опасности путешествия её больше не волнуют.
Я пожал плечами и тоже исполнил шпагат, так называется это упражнение. Акробатикой нас изрядно мучили на курсах, но шпагаты у меня получались не очень. Впрочем, этот был самым простым. Но Лона повернулась, и теперь её ноги оказались вытянутыми в стороны. Я так без разминки не мог, да и вообще, с чего это она вдруг организовала турнир по акробатике?
- Я есть так не умеющий, - признался я, слегка соврав.
- Значит, я выиграла.
Она ловко вскочила на ноги, я тоже поднялся, но до её изящества мне было далеко. Я признал, что она действительно выиграла, и напомнил, что нам пора идти.
- Они есть ждущие нас, - добавил я.
- Подождут, - отмахнулась Лона. - Сначала выполни желание победительницы.
- Твоё желание есть какое?
- Любимый, ты уверен, что рэб Иегуда хочет доставить нас живыми туда, куда нужно тащиться четыре дня?
- Я не есть уверенный в этом.
- Скажи честно - нас могут убить уже сегодня?
- Я есть всегда говорящий тебе честно, - я снова слегка соврал. - Убийство есть возможное. Но я есть старающийся ему помешать.
- Вчера я впервые попробовала, а сегодня могу умереть. И ты не догадываешься, какое у меня желание? Я даже простынь сменю, если тебя смущает это крохотное кровяное пятнышко.
Конечно же, она меня переспорила. Конечно же, соитие получилось тусклым - мы развлекались почти всю ночь, а я вовсе не половой гигант. Рад, что хоть как-то получилось. Лона, обиженно надув губки, быстро оделась и завела разговор с Двашем на израильском языке. Явно жаловалась на тяжёлую половую жизнь. Пёс внимательно слушал и вилял хвостом, выражая сочувствие.
Портье нам сказал, что мсье Иегуда заплатил за всех, и мы направились к конюшне. Конюх уже вывел и оседлал всех лошадей. Хаим лежал на земле и стонал, остальные стояли вокруг и ничего не делали.
- Происходящее тут есть что? - поинтересовался я. - Он есть нуждающийся в ударе милосердия, а вы все есть не желающие добить товарища, что есть смертельно раненый, так ли это?
- Герцог, избавьте нас, пожалуйста, от своих тупых шуток, - попросил рэб Иегуда с ноткой раздражения в голосе. - Сейчас Хаим придёт в себя, и мы поедем.
- Этот полудурок, что есть не умеющий ездить верхом, есть полезший на моего коня, так ли это? - уточнил я.
Никто не ответил. Тем временем Хаим с трудом поднялся на ноги. Я мельком глянул на его раны - ерунда, поцарапана правая щека, и большущий синяк со ссадиной на левой руке чуть ниже локтя. Похоже, получил от жеребца задними копытами. Тут я заметил синяки и на ладони Рахили, явно следы укуса.
- А ты есть сующая свои клешни в конский рот зачем? - спросил я у неё.
- Твой конь есть напавший на моего мужа! Я есть спасавшая его! - рявкнула она в ответ.
- Кони есть ни на кого не нападающие, - возразил я.
- Меня они тоже пытались укусить, - зло заявила Юдифь. - Они совершенно дикие!
- Эти кони есть добродушные, - я продолжал ломать комедию. - Рэб Иегуда, вы есть покусанный тоже, так ли это?
- Нет, - отозвался он. - Но я и близко к ним не подходил.
- Конюх есть за ними ухаживавший, и он есть невредимый, - я пристроил на коня свой вещмешок и спокойно залез в седло. - Мы есть едущие куда-то, так ли это?
- Эти кони какие-то антисемиты, - улыбнулся рэб Иегуда.
- Антисемиты есть кто?
- Это такие люди...
- Кони не есть люди, - указал я.
- Да, верно. Существа, которые ненавидят народ Израиля.
- Тогда антисемит есть не только конь, но и его всадник есть такой же. Я есть сильно не любящий подданных Израиля.
- Надо же! И принцессу Мелону сильно не любите?
- Она есть подданная Эльдорадо.
- Но в её жилах та же кровь, что и у нас.
- Человеческая кровь есть не отличающаяся у разных народов.
- Хорошо, Дарен, пусть не кровь. У неё та же генетика, что и у нас.
- Генетика есть наука. Наука есть одинаковая для всех. Если наука есть неодинаковая для кого-то, она есть лженаука.
- Эй, семиты и антисемиты, хватит попусту болтать, - попросила нас Лона, тоже взобравшаяся в седло. - Мы едем куда-нибудь, или поселимся тут навечно?
Рахиль достала из мешка аптечку и наскоро перевязала раны себе и Хаиму. Их аптечка выглядела куда удобнее моей, к примеру, мази в ней хранились в тюбиках, а не в жестяных коробочках. Но упаковка - ерунда, лишь бы снадобья хорошо действовали.
- Так, заканчивайте перевязку, и по коням, - скомандовал рэб Иегуда.
- Вы есть раздобывший карту, так ли это? - уточнил я.
- Я же говорил вам, Дарен - карта появится, когда мы повернём в лес.
- Вы есть ожидающий посыльного с картой, так ли это?
- Нет, карта придёт сама. Не нужно вопросов. Поехали!
Дваш оглушительно гавкнул, и мне показалось, что лучше и не ответишь.
***
Великое болото источало свои миазмы на западе, дорога на Эльдорадо шла возле него, и я ожидал, что мы двинемся на запад. Но нет, поехали на восток. Рэб Иегуда вёл нашу кавалькаду, постоянно сверяясь с какой-то шпаргалкой, что там написано, я не рассмотрел. Зато рассмотрел лошадей наших спутников. Неплохие, если не сравнивать с королевскими жеребцами, что были больше раза в полтора. К тому же наши кони несли на себе и весь багаж, а рэб Иегуда погрузил часть вещей на вьючную лошадь, Юдифь вела её в поводу. Хаим хотел, чтобы мы с Лоной и Двашем ехали впереди, тогда пёс учует засаду. Я его послал далеко и прямо, и мы поехали шагах в двадцати сзади. Не нужны мне за спиной такие сомнительные союзники.
- Варвар, ты есть боящийся меня, не так ли? - ехидно поинтересовался Хаим.
- Я есть боящийся твоего коня, - ответил я. - Он есть лягающийся и кусающийся. А ты есть боящийся моего, так ли это?
Он не ответил - рэб Иегуда хлопнул свою лошадь пятками по бокам, и та перешла на рысь, остальные - тоже. А на таком аллюре переругиваться на двадцать шагов бесполезно.
Иногда дорогу перебегали белки. Они очень интересовали Дваша, но сколько он за ними не гонялся, добыча всегда успевала добежать до дерева и взобраться на него. Пёс лаял, выл, скулил, но это не помогало. Потом он вроде успокоился, бежал рядом с моим конём и на белок не обращал внимания. Но вдруг вспрыгнул коню на спину прямо передо мной, тут же перепрыгнул на коня Лоны, а оттуда соскочил на землю. Мой жеребец вздрогнул, и этого хватило - я вылетел из седла. Неприятно, но падать я умел, да и поверхность трассы, хоть и утоптанная бесконечными караванами - это не скалы. Едва я начал вставать на ноги, подскочил Дваш и лизнул меня в лицо. Я боялся, что при прыжке с высокой лошади на большой скорости он переломал себе кости, это же собака, а не ирбис с пружинящими лапами, но пёс отлично себя чувствовал, вилял хвостом и нагло смотрел в глаза. Я обругал его последними словами, а он ни капли не обиделся.