- Но ты сам сказал, что камней у вас много. Как найти скрижали в куче из миллиона камней? Это всё равно, что искать золотую крупинку на песчаном пляже.
- Если скрижали есть имеющие в себе амулет слежки, поиск есть возможный. Но мы есть уже не имеющие времени обсуждать реликвии, что есть потерянные. Мы есть должные готовиться к встрече геликоптера, что есть прилетающий за нами.
- Дарен, извини, что лезу не в своё дело, но ты не думал, что на геликоптере могут прилететь десантники, которые захотят нас убить?
- Я есть думавший об этом.
- Тогда почему мы не удрали отсюда вчера? Или хотя бы рано утром?
- Они есть умеющие нас выслеживать с воздуха.
- Ты хочешь сказать, что мы нигде от них не спрячемся?
- Нет, я не есть говорящий это. Мы есть должные спрятаться там, где они есть не пытающиеся нас искать.
- И где это? На дне реки?
- Нет. Это место есть здесь, поблизости.
- Какое место?
- Место есть любое поблизости. Но они есть должные думать, что мы есть едущие где-то далеко. Это есть оперативные действия, что есть называющиеся "дезинформация противника".
***
Пока мы обсуждали реликвии трепещущих, кто-то уже разжёг костёр, а Юдифь приготовила на нём завтрак, по её словам, кошерный, то есть, угодный Богу. А я сперва взглянул, а потом и понюхал остатки крокодильего хвоста, и отдал их Двашу - за ночь мясо перестало быть свежим. Но наш пёс - не гурман, и с жадностью приступил к трапезе, а мы с Лоной тем временем собрали вещи. Пока упаковывались, вскипела вода в кружках, и я заварил чай. Несмотря на кипячение, вкус речной тины чувствовался, но другой воды не было.
В зоне вечных льдов частенько приходится пить воду из растопленного снега, и она порой куда противнее тины. Ослепительно-белый снег чист только на вид. Перед тобой на нём уже побывали люди и ирбисы, и все они оставили свои "следы", как и ты оставляешь свои тем, кто придёт позже. Или пей такую воду, или терпи жажду, или возьми снег из другого места, да только и там он ничем не лучше. Так что привкус тины - сущая мелочь.
- Дарен, принцесса, почему вы не завтракаете? - обеспокоился рэб Иегуда. - Вещи собирать рано, мы же точно не знаем, когда за нами прилетят. Связи у нас нет, узнать ничего нельзя.
- Мы есть торопящиеся, - отмахнулся я. - Мы есть хотящие пока пожить в пятизвёздочном отеле. Он есть роскошный. Вы есть сообщающий нам об открытии Болотного порта через Блувштейн-банк, и мы есть плывущие дальше на корабле.
- Но порт закрыт надолго!
- Мы есть готовые ждать долго.
- Но почему не на геликоптере? - рэб Иегуда перешёл на крик, ему было важно, чтобы мы отсюда не уезжали.
- Рэб Иегуда, вы есть старое брехло. Я есть нормально относящийся к старости, но брехливость есть огорчающая. Вы есть совравший про священный лес.
- Это же только ради вашего с принцессой счастья!
- Я не хотящий разбираться, в чём вы есть совравший ещё.
- Хаим, останови их! Как хочешь, но останови.
Хаим вразвалочку направился ко мне, помахивая мечом. Мне захотелось вскочить в седло и пустить коня галопом, бросив вещи. В честной схватке я не мог и мечтать о победе, и то, что у него повреждена левая рука, ничего не меняло - он справится одной правой. Дваш тоже так думал, он стал между нами, оскалился и зарычал. Самым простым выходом было бы пристрелить Хаима из арбалета, хоть громового, хоть того, что был сейчас у Лоны, но из-за проклятой симпатии к нему я всё же попытался обойтись без стрельбы.
- Капитан, ты есть слышавший, что шеф есть мне приказавший, - грустно произнёс Хаим.
Я левой рукой схватил рэба Иегуду за шиворот, подтянул к себе и слегка сжал ему шею, избегая болевых точек. Краем глаза заметил, что у Лоны в руке на мгновенье блеснул кинжал, видно, ей в голову пришла та же мысль. Старик хрипел и безуспешно пытался вырваться. Я сказал Хаиму, что приказ шефа отменён, и он замер в растерянности. Юдифь шагнула к нам, явно собираясь отлупить нас ногами, но Дваш снова зарычал, и она остановилась. Я слегка ослабил хватку, чтобы мой пленник подтвердил отмену приказа. Лучше бы я этого не делал.
- Хаим, любой ценой, - прохрипел рэб Иегуда.
Всё, шутки кончились. Любая цена - это и убийство. Я отшвырнул рэба Иегуду на Юдифь, выхватил пистолет и навёл его на Хаима. Стрелять не хотелось, я надеялся, что он испугается и сдастся.
- Стоять! - ледяным голосом скомандовал я. - Оружие на землю, руки за голову, повернуться спиной!
В общем, строго по уставу караульной службы. Казалось бы, всё ясно и понятно, но Хаим начал пререкаться.
- Капитан, ты есть не прав, - заявил он. - Мы же есть приятели, стрелять в меня есть нехорошо.
Вроде не делал он никаких движений, но как-то приблизился на полшага. Известный приём, нас такому учили. Подобраться поближе к олуху, орущему "Вот сейчас уже совсем точно - если двинешься, убью!", и отрубить ему мечом руку с оружием. Надо было стрелять, но я всё же дал Хаиму ещё один шанс.
- Хаим! Оружие на землю, руки за голову! - повторил я, снимая пистолет с предохранителя.
- Капитан, ты есть должный понять, что полететь отсюда на геликоптере есть самое лучшее.
Как я и ожидал, шансом он не воспользовался. Мало того, что не бросил меч, так ещё и опять приблизился. Не понял, что шутки кончились. Жаль. Я выпустил свинцовую стрелу в его правую ступню. Хаим с криком боли упал. Пистолет от выстрела дёрнулся и вылетел у меня из руки, но никто из бывших союзников не успел его схватить. Я поднял оружие, незаметно поставил его на предохранитель, и нажал спуск, метя Хаиму в голову. Пистолет даже не щёлкнул. Я выругался, потом, изобразив досаду, сунул его в карман
и направился к лошадям.
- Если бы ты хотел убить Хаима, прикончил бы его сейчас кинжалом, - шепнула мне Лона. - Но всё равно его жалко.
Пристроив вещмешки и взгромоздившись в сёдла, мы поскакали к реке. Дваш, обычно бежавший впереди, в этот раз держался сбоку, а потом остановился и заскулил. Мы тоже остановились.
- Чует крокодила? - испуганно спросила Лона.
- Да, - кивнул я. - Дело есть немного осложняющееся.
- Будем перепрыгивать?
- Нет. Мы есть остающиеся на этом берегу.
Мне пришлось долго объяснять свой план, но времени хватало. Я хотел проложить следы до самого берега, там развернуться и поехать обратно, до поворота на одну из звериных троп, что заприметил ещё на карте, а потом и увидел воочию. Хороший следопыт сумеет всё это распутать, но я не видел следопытов среди израильтян.
Скорее всего, они решат, что мы поехали к трассе, и погонятся за нами на геликоптере. Или не погонятся, а повезут раненых в свой госпиталь. Может, они вообще не собираются вредить нам с Лоной - должны же быть десантники, которые на стороне трепещущих. Почему бы и не помечтать? Но если бы я, составляя планы, опирался на мечты, к этому времени я бы давно был забытым всеми мёртвецом.
Лона приказала Двашу ждать, но он всё равно увязался за нами. Так и бежал, прижав уши, поджав хвост и повизгивая. Я отлично его понимал - у самого нутро переворачивалось от отвратительного предчувствия. В какой-то момент стало невыносимо, и я остановил коня. Побледневшая Лона замерла рядом. Дваш сел на землю и жалобно завыл. У обоих в глазах читалось желание держаться от берега подальше, и в моих наверняка тоже. Но иногда желания или нежелания ничего не решают.
Приказав Лоне оставаться на месте и присмотреть за псом, я поскакал к реке, в шаге от воды поднял коня на задние ноги, развернул его, и отправился назад. Когда всё это повторял, мне показалось, что в воде что-то движется, Лона тоже заметила лёгкую рябь. Дваш по команде запрыгнул на её лошадь и теперь не оставлял следов. Мы свернули с дороги на узенькую тропку, где не разъедутся два всадника, а тут ещё пёс, спрыгнув на землю, вспомнил любимое развлечение и принялся хватать меня за штанину. В прошлый раз я отвлёк его от этого безобразия, швыряя палку, но сейчас палки его не интересовали, так что пришлось терпеть, отталкивая наглую собачью морду.