Что мог сделать король? Объявлять публично о супружеской неверности Ребекки и изгонять из дворца её дочь нельзя, скандал - всегда плохо для династии. Да и вряд ли это бы одобрили банкиры, навязавшие беременную Ребекку в жёны кронпринцу. А их слово тогда было решающим. Убить младенца - тоже нехорошо. Одновременная смерть матери и дочери вызовет подозрения, и есть человек, кто не промолчит - брат нынешнего короля, рвущийся на трон. А уж банкиры убийство малолетней соотечественницы не поймут ещё больше, чем её изгнание.
Единственный выход - подмена младенца. Думаю, королю несложно найти внебрачную дочь кого-нибудь из правящей династии, родившуюся примерно в нужное время. Для посторонних все младенцы одинаковы, никто не заметит, что в колыбели уже другой ребёнок. Но нянька - не посторонняя, её, может, и приставили к принцессе именно на такой случай. И она подчиняется Израилю, а не Гроссфлюсу, приказать ей нельзя, подкупить - тоже. Можно убить, но банкиры и этого не одобрят. Значит, подменили с ведома израильтян. Может, они сами её и провели.
Им всего-то и надо было найти такую роженицу, что у неё королевская кровь есть, а у её отца - нет. Это гарантирует, что королевская кровь будет и у её дочери. Правда, не уверен, что мать и отец с радостью навсегда отдадут дочь куда-то в другой мир, пусть даже в королевский дворец, но есть королевства, где всё решает монарх, и где-то я читал, что такое бывает и в республиках. Всевластный правитель вроде называется "диктатор",. Может, в Израиле диктатура, и родителей никто не спрашивает.
Мои размышления прервал осторожный стук в дверь. Дваш приподнял ухо, принюхался, и продолжил спокойно спать. Но я хоть и доверял его чутью, всё же открыл осторожно. Никакой опасности действительно не было. На пороге стоял мальчишка-коридорный, он принёс всё сразу - штаны, сапоги и даже записку от капитана корабля "Царь Давид". Я сунул ему двести медных монет, и он убежал, радостно насвистывая. Увы, записка оказалась на израильском языке. Пришлось будить Лону. Она перевела, что утром за нами пришлют карету, а в полдень "Царь Давид" покинет Болотный порт. Пока я вспоминал, не осталось ли дел, что непременно нужно завершить до отплытия, Лона взяла раскрытую книжку про лошадей и прочла те несколько абзацев, где описывалось, кто считается обладателем королевской крови.
- Дарен, ты понял, что там написано? - испуганно спросила она. - Если в ребёнке есть королевская кровь, то она есть и в его маме! Во мне - есть, а в маме - не было. Что, мама мне не мама? И я неизвестно чья дочь?
Она ревела, орошая моё плечо горючими слезами, а я её поглаживал, безуспешно пытаясь успокоить.
***
Утром Лона проснулась с опухшими глазами, умывание не помогло. Я не понимал, чего она так расстроилась. Давно умершая женщина оказалась не её матерью - и что? Лона никогда её не видела, а всё, что о ней знает, рассказано нянькой. За завтраком она чуть-чуть поела, но смотрела при этом куда-то вдаль, на что-то, видимое ей одной. И всё же когда я провёл ладонью у неё перед глазами, она это заметила и даже попробовала улыбнуться.
- Дарен, я знаю, ты всю ночь из-за меня не спал, - сказала Лона с теплотой в голосе. - Я очень тебе благодарна.
- Я есть спавший урывками. Я есть этому наученный.
- Всё равно спасибо. Если бы не ты, я б ревела до утра. А так даже выспалась. Ты думаешь, что я расклеилась из-за ерунды?
- Ты есть читающая мои мысли опять.
- Для меня это не ерунда! Я выросла во дворце, считала себя настоящей принцессой, а теперь, кроме тебя, никому не нужна.
- Мы есть покинувшие твой дворец давно. Ты есть расклеившаяся вчера только. Когда ты есть догадавшаяся, что Ребекка не есть твоя мать.
- Как ты не понимаешь? У меня были отец и мать, пусть покойная, мамина подруга тётя Фанни, а ещё два брата и сестра. Их у меня больше нет, совсем нет!
- Я есть повторяющий, что ты есть расставшаяся с ними неделю назад. Неделя есть семь дней подряд, - я вспомнил вопрос Герхардта III.
- Он видел в тебе тупого горного варвара, - Лона снова улыбнулась. - А ты не тупой. Но всё равно не понимаешь. То, что Герхардт мне не отец - неважно. Я тебе говорила, что королевских лошадей и вывели для того, чтобы королевы не рожали принцев от кого попало. Теперь у принцев отцы всегда королевской крови. Ходили слухи, что мой младший брат, в смысле, младший сын Герхардта, на самом деле сын его брата. Да и Герхардт был хорошим отчимом, я ведь ни разу даже не заподозрила, что он мне не отец.
- Ты есть говорящая, что разврат есть норма для династии Гроссфлюса, и ты не есть ошарашенная, что твоя мать есть принимавшая в нём участие.
- Не такими неприличными словами, конечно, но примерно так. Решила, что личная жизнь мамы - не моё дело. Важно то, что я любила её, и что она меня любила. О том, что она меня любила, я знала от тёти Фанни, которую я тоже очень любила, и думала, что и она меня - тоже. Дарен, ты не запутался, кто кого любил?
- Ты есть говорившая, что мой торговый есть трудный для понимания. А твой есть ещё труднее иногда.
- Всё ты прекрасно понял!
- Да, я есть понявший. Ты есть могущая продолжать свой рассказ, что есть повествующий о всеобщей любви.
- А тут выяснилось, что кормилица всё наврала, а на самом деле родная мать от меня отказалась!
- Фанни есть твоя кормилица, так ли это?
- Да. Её ребёнок родился мёртвым, и она меня выкормила, когда мама умерла. Потому и стала мне сперва няней, а потом гувернанткой.
- Ты есть плакавшая потому, что твоя мать есть выпихнувшая тебя в приёмную семью, так ли это?
- Да! Она от меня отказалась, я ей не нужна! Она за столько лет ни разу не захотела даже повидаться со мной! Какая она мне после этого мать?
А я бы не осуждал так безоговорочно женщину, что родила Лону. Если она в другом мире, как она может повидаться с кем-то здесь? Не думаю, что у израильтян свободный доступ к транспорту, что перемещается между мирами. Другой вопрос, как мать отдала только-только рождённого ребёнка чужим людям? Хотя, если подумать, мать можно и не спрашивать. Украсть ребёнка, инсценировать его смерть, например, телега сорвалась в пропасть, какое несчастье - и всё, дорогие родители, ищите своё чадо в Гроссфлюсе, если знаете, где это и как туда попасть.
- Она есть не виновата, возможно, - не очень понятно возразил я.
- Может, и так, - тяжко вздохнула Лона. - Приёмная семья - королевская, обычно бывает хуже. Дарен, а может, мы ошиблись? Зачем менять ребёнка, если можно поменять ему кровь на королевскую? Переливание крови - давно известная штука.
По её лицу я видел, что она и сама всё отлично понимает. Конечно же, так быть не могло. Заменить младенцу кровь несложно, это даже в глубинке Эльдорадо запросто сделают. Дело в другом. Ребекка и погибла-то из-за того, что израильтяне мало что знали о королевских лошадях. Откуда бы у них взялась уверенность, что перелитая младенцу королевская кровь подействует на лошадок через пару лет? Особенно после ошибки с Ребеккой? На моё разумение, ниоткуда.
Я начал всё это объяснять Лоне, но нас прервали - коридорный сообщил, что пришёл моряк. Я сразу понял, что он не совсем моряк, скорее, офицер морской пехоты. Морских пехотинцев я видел на "Копыте кентавра", и этот, если не считать плаща с капюшоном, отличался от них только прядями по бокам головы, как у банкиров, Лона сказала, что их называют пейсами. Ума не приложу, зачем они военным, мешают же в рукопашной. Наверно, так приятно их Богу. Двашу он не понравился, но ему вообще мало кто нравится.
- Сагам Натан, Шайетет-тринадцать военно-морских сил Израиля, - представился он, сняв непромокаемую шляпу.