- Волверин я.
- Красивая фамилия, но неизвестная. Почему я о вас не слышал?
- Потому что это выдуманное имя, - вздохнув, ответила я. – Меня по-другому звали лет одиннадцать назад.
- И как же?
- Не хочу говорить. Я – Веста, и другого имени не признаю. Значит, вы учили Михаила. И какой он? Мы знакомы не так давно.
- Способный, - подумав, откликнулся Дерк, - умный, жестокий, но верный. У него есть понятия о морали, Веста, не думайте иначе. Сейчас он восстанавливается, но еще пару недель назад вполне мог отправиться к Богам. У Риорского не так много близких людей и потеря любого из них… Веста, будьте уверены, вашу потерю он уже не переживет. Возраст его не такой уж маленький, вряд ли он проживет еще долго. Лет сорок – предел.
- Для меня это вся жизнь.
- И все-таки, пожалуйста, будьте аккуратны. Оба.
- Вы говорите загадками, Дерк. Я начинаю думать, что вы знаете больше, чем говорите… Подождите, а с чего вы взяли, будто я боюсь, что король убьет Риорского? Вы телепат! Это же…незаконно!
- Мне разрешена практика,- усмехнулся Дерк.
Надо заметить, усмехающаяся ящерица - зрелище впечатляющее.
- Но вы не так просты, как кажетесь. Ваше сознание для меня закрыто и это не защита Михаила, а ваша собственная. Ботаническая магия…нет, миледи, это не ваш конек.
- Господин Дерк, а вы можете научить меня тому, чему учили Михаила?
На морде Дерка отчетливо читалось недоверие вперемешку с ужасом.
- Помилуйте, Веста, зачем вам это?!
- Вы сами сказали, что мою потерю Михаил не переживет. А кое-кто обязательно попытается меня убить.
- Ваш отец?
Подтверждения не требовалось, Дерк все сам прочитал у меня в голове, когда я любезно сняла защиту.
- Вы начинаете опасную игру. Мне кажется, вы не способны на действия, которые требуются…
- Я способна на многое, поверьте. Особенно – когда угрожают моей семье. Рейбэк давно напрашивался, я больше не желаю сидеть и ждать, когда найдут меня.
- Хорошо, - Дерк покорно склонил голову. – Дорога будет трудной, но…интересной. Обычно такие истории заканчиваются счастливой семейной жизнью. Ваша, Веста, закончится не скоро… Вы понимаете, что для того, чтобы обучить вас, я должен знать истинное, рожденное имя?
- Габриэлла. Элла Сантиори.
Дерк побледнел: его чешуйки из темно-зеленых превратились в нежно-салатовые.
- Не смотрите на меня так, пожалуйста, - буркнула я, смутившись.
- Учительница?! Элла Сантиори – учительница в провинциальном городке?!
- Хватит обсуждать мою профессию, она нравится мне. Скажите лучше, что вообще происходит. Не поверю, что вы не осведомлены о грядущих событиях. Раз уж вы телепат.
- Я не могу читать мысли Богов.
- А люди? – я посмотрела в большие глаза Дерка. – Что люди хотят делать с этим миром?
- Люди? – профессор невесело хохотнул. – Люди здесь не причем.
Послышались чьи-то шаги.
- Потом поговорим, - шепнул Дерк и в мгновение ока скрылся за поворотом.
Это оказался Михаил. Он присел рядом со мной на корточки и задумчиво накрутил на палец прядь моих волос.
- Что хотел король? – неуверенно спросила я, боясь услышать ответ.
- Пойдем, пройдемся? – предложил ректор.
Мы шли по университетскому парку. Везде высились сугробы, деревья стояли с макушки до корней одетые в снег, где-то вдалеке радостно кричали студенты, игравшие в снежки. Михаил недовольно посмотрел в их сторону, но ничего не сказал.
Я куталась в теплую шубку, пряча лицо в мехе воротника. Ректор крепко держал меня за руку.
- Я больше не глава разведки, - голос Михаила абсолютно ничего не выражал.
Этого следовало ожидать.
-А ректором ты останешься? – спросила я.
- Да, разумеется. Король очень плох, а твой отец назначен…
- Я знаю. У нас состоялся крайне неприятный разговор, когда он уезжал. Похоже, через несколько лет мы с тобой будем вынуждены влезть в новую заварушку.
- С чего ты взяла? – нахмурился Михаил.
- Не верю я в перевоспитание. Отец – бесчувственный садист, так что едва он получит трон, начнет буйствовать и свирепствовать почище чумы в портовых городах.
Михаил не ответил, лишь крепче сжал мою руку.
Мы свернули с освещенной дорожки вглубь лесочка. Снег трещал под каблучками, я проваливалась в сугробы, а Михаил с завидным терпением меня оттуда вытаскивал.
Когда мы достаточно удалились от корпусов, я заметила какое-то движение за деревьями. Мы осторожно подошли ближе.
Лира и Вадим сидели прямо на снегу, о чем-то беседовали и…держались за руки.
Я заметила, как поморщился Михаил, но только дала ему знак тихо уходить. Не стоило мешать ребятам.
- Они что, теперь вместе?
- Не знаю, - откликнулась я. – Но надеюсь, что они смогут все забыть и снова радоваться жизни. Впереди у них много интересного.
- А у нас?
Спросил и в глазах такая надежда, что я невольно улыбнулась.
- И у нас. Но у нас интереснее, ибо ребенок обещает стать… невероятным.
- Сын, - непреклонно выдал Михаил. – Будет воином, настоящим.
- А если дочь?
- Значит, будем ее защищать и воспитывать в ней леди.
- Ты всерьез думаешь, что с такой мамочкой ей удастся стать настоящей леди? – я скептически подняла бровь.
Михаил внимательно меня рассмотрел.
- Ладно, пусть вырастет то, что вырастет.
Мужчина обнял меня за плечи и повел к корпусу. Почему-то мне вдруг подумалось, что отныне вся моя жизнь будет проходить под строгим наблюдением Риорского. И я совсем не была огорчена подобной перспективой.
***
- И почему у Торониоса рассечена бровь?
Я сурово взирала на студентов, которые виновато опустив головы, сидели за партами. Вадим прижимал рукой целебный пластырь и ждал, когда кровь остановится. Лира беспокойно ерзала на месте и то и дело поглядывала на парня. А в центре аудитории рос гигантский одуванчик.
Моська его была милой до тошноты. Длинные черные реснички, чудесные большие глазки, длинный изящный стебель… Вы когда-нибудь видели одуванчик, который мило скалится?!
Меня уже даже не удивило то, что одуванчик рос прямо из деревянного пола аудитории.
Это была первая моя пара после возвращения из Вир Тонга. Вопреки ожиданиям, мне не было больно смотреть на пустое место Элен, да и студенты выглядели радостными, предвкушая каникулы. Практиканты госпожи Торн, вернувшиеся на день раньше, чем мы, судорожно пытались сдать отчеты по практике и бегали ко мне на каждой перемене за консультациями.
Утренняя тошнота мучила меня с каждым днем все сильнее. Виной тому была беременность или же просто природная вредность, я не знала, но приходилось постоянно выходит в коридор, ибо в душных аудиториях больше десяти минут я находиться не могла.
Дав задание ребятам, я вышла, надеясь немного взбодриться при помощи ледяной воды в дамской комнате. Вернувшись, обнаружила гигантский одуванчик и Вадима с окровавленным лицом.
- Ну?! Чего молчите?
И он заговорил, да. Не Вадим. Одуванчик. Открыв рот (само наличие рта на одуванчике уже было странно) и запел так, что стекла в окнах задребезжали:
- Врагу не сдается наш гордый варяг! Пощаааа-дыыыыы никтооооо не желаааает!
Лира захихикала, но тут же взвизгнула и спряталась под парту, так как в мгновение ока одуванчик метнул в нее острый дротик, вылетевший из пушистой на первый взгляд шляпки.
Студенты все залезли под столы, а я не могла с места двинуться от удивления.
- Все выыыымпелыыы вьюююются и цеееепи звеняяяяаааат!
От жуткого пения я поморщилась. Что делать с одуванчиком, я совершенно не представляла. Такого в моей практике еще не было.
- Питер, будь добр, сбегай и позови сюда господина Дерка. Скажи ему, что в нашей аудитории выросло чудо современной генно-магической инженерии и очень неприлично себя ведет.
- А вы мне пока расскажете, чьих рук это дело.
Когда студенты поняли, что дротики, летящие от одуванчика, я уничтожала сразу же, то вылезли из укрытий и стали делать то, что обычно делают на всех устных опросах и экзаменах. Отмалчиваться.