Выбрать главу

Теперь, когда они были в холле одни, он счел, что больше не имеет смысла притворяться безумно счастливым. Как и очарованным Генриеттой.

Он выглядел усталым.

– Что… – Генриетта нервно сглотнула. – Что будет теперь?

– Теперь, – ответил он, выходя из дома и спускаясь по ступеням, – мы отправляемся домой. – Он кивнул лакею, который спешил вслед за ними. – Поймайте нам экипаж, сделайте милость.

– Экипаж? Разве вас не ожидает где-нибудь карета? Да и мое пальто и ботинки остались в дамской комнате.

– Слухи о нашем странном обручении и поспешном уходе скоро достигнут ушей моего кучера. Дорогу домой он знает. Да и транспортное средство при нем.

– Да, но…

– Уличные ботинки вам не понадобятся, – добавил Дебен, шагая по гравийной дорожке и неся ее на руках к ожидающему наемному экипажу. Усадив ее, он снял с себя фрак и накинул ей на плечи. – И пальто тоже. До Дебен-Хаус отсюда недалеко.

– Дебен-Хаус? Но почему мы едем туда?

– Потому что нам нужно поговорить. Там нас никто не потревожит. Мои слуги не осмелятся задавать мне вопросы в моем собственном доме. Если я отвезу вас куда-то еще, там наверняка окажется кто-то, кто попытается заставить нас следовать традициям. Хотя мы и обручены, нам все еще нельзя находиться наедине. Так, во всяком случае, скажут люди. А я… черт побери! – Он запустил пальцы в свои густые черные кудри, точно находился на пределе. – Я не могу и дальше продолжать в том же духе. Это невыносимо.

Завернувшись в его фрак, Генриетта забилась в угол экипажа. Невыносимо, значит.

– Вы хотите сказать, вам невыносима мысль о помолвке со мной?

– Нет! Как вы вообще могли такое подумать! – Дебен поморщился. – Могу себе представить, как вы истолковываете происходящее. Я вел себя неподобающе, но нет. Я сожалею лишь о том, при каких обстоятельствах сделал вам предложение. Практически желая, чтобы этот олух своим поведением заставил вас принять его. Он сказал, что вырос с вами. Неужели в таком случае ему неизвестно, что, приказывая, можно добиться лишь того, что вы поступите с точностью до наоборот? Вы едва не воскликнули «Вот тебе!» и не притопнули ногой. Как, по-вашему, я должен себя чувствовать, осознавая, что вы сделали это лишь назло другому мужчине?

– Я… я не знаю, – сдавленно произнесла Генриетта.

Он говорил с таким жаром, будто ему не все равно.

Неужели происходящее и в самом деле имеет для него значение? Ну хоть немножко?

– Я полагал, что удовольствуюсь вашим положительным ответом. Но, похоже, когда дело касается вас, моя совесть обостряется до предела. – Закрыв глаза, он запрокинул голову, положив ее на туго набитую подушечку. – Великий боже, до знакомства с вами я даже не подозревал, что она у меня есть.

– Н-но вы не сделали ничего, чтобы чувствовать себя виноватым.

Дебен горько рассмеялся:

– Да неужели? Разве вы не понимаете, что я с вами сделал? Я лишил вас свободы выбора. Теперь вы обязаны выйти за меня замуж, в противном случае вас всегда будут считать подлой особой. А знаете, что еще хуже? Мне никто не посмеет сказать ни слова упрека. Никто. Я смогу вести себя так ужасно, как только пожелаю, и все двери будут открыты для меня. А вот если вольности позволите себе вы, общество немедленно подвергнет вас опале, придется до конца дней скрываться в деревне. Но даже там вам не удастся полностью избавиться от последствий сегодняшнего вечера.

Генриетта прикоснулась ладонью к его пальцам, которые он снова запустил себе в волосы.

– Не стоит беспокоиться, ничего этого не случится. Я выйду за вас замуж. И не намерена менять свое решение.

– Конечно нет. Вы не из тех, кто пасует перед вызовом. В том-то и беда.

Экипаж дернулся и остановился, лорд Дебен распахнул дверцу.

– Именно на эту вашу черту я и сделал ставку. Это непростительно, – простонал он, отшатываясь от нее и не оборачиваясь.

Генриетта выбралась без посторонней помощи и последовала за ним к парадному входу в величественный особняк, внутри которого он уже успел скрыться.

– Эй! – закричал кучер, видя, что оба его пассажира уходят, забыв о его существовании. – А денежки кто платить будет?

Генриетта услышала доносящийся из дома голос лорда Дебена, грубо отдающего кому-то приказ позаботиться об этом.

Едва она шагнула в огромный холл, как мимо пронесся лакей, мигом растворившийся в ночи. Второй стоял на месте, изумленно взирая на нее. Генриетта решила, что представляет собой то еще зрелище в накинутом поверх вечернего платья мужском фраке и без наставницы. Хуже всего то, что именно она стала причиной дурного расположения его светлости.

Прижав фрак к груди, она задумалась, что делать дальше.

Дверь справа от нее открылась, и появился лорд Дебен.

– Это мисс Гибсон, – сообщил он ошеломленному лакею. – Скоро она станет леди Дебен, если только не сумеет придумать способа отвергнуть глупое предложение, которое я сделал ей сегодня.

Произнеся эту тираду, он снова скрылся в комнате и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Лакей моргнул один раз, пытаясь осознать эту удивительную новость. В следующее мгновение профессионализм снова к нему вернулся, и он спросил Генриетту, можно ли забрать у нее фрак.

Она отрицательно помотала головой, мысленно готовясь к тому, что ждало ее за дверью, и отправилась на поиски лорда Дебена.

Девушка нашла его в комнате, которая выглядела так, будто ее специально подготовили к его приходу. Лорд Дебен стоял на коврике спиной к разожженному в камине огню. В руке он сжимал стакан. Его взгляд был обращен на Генриетту.

– Если бы вы хотели, чтобы я придумала какой-то способ отменить нашу помолвку, не следовало вам уносить меня из дома Твинингов и везти к себе домой.

– Знаю, – угрюмо согласился он. Затем резко рассмеялся. – Даже когда я решаюсь что-то изменить, то могу лишь заставить себя произнести правильные слова. Но, похоже, я не способен ничего поделать со своей эгоистичной манерой поведения.

– Хотите сказать, – уточнила Генриетта, закрывая за собой дверь, – чувствуете себя обязанным освободить меня от данного слова, но не в состоянии решиться на такой… благородный шаг?

– Да, будь все проклято! – Одним глотком Дебен осушил содержимое стакана, со стуком поставил его на каминную полку. – Я безжалостно воспользовался шансом, подаренным мне этим идиотом, и связал вас по рукам и ногам. Позволив ему вести себя столь глупо, безмолвно просил его подвести вас к принятию предложения. Это самый низкий и худший поступок, который я когда-либо совершал. Не успел я поздравить себя с тем, что несколько недель назад не пересек черту, похитив вашу невинность и тем самым заставив выйти за меня замуж, как тут же совершил нечто столь же ужасное.

– Что? – Генриетта в изумлении покачала головой. – Ужасное? Вы говорите так, будто и в самом деле хотите жениться на мне, милорд.

– Разумеется, хочу, глупышка! Я был очарован вами практически с тех самых пор, как вы выскочили из-за тех кадок с растениями, спасая меня от величайшей ошибки в жизни. У вас тогда в волосах запутались сухие листья, и глаза находились на мокром месте.

Генриетта опустилась на диван, поскольку ноги внезапно отказались держать ее.

– Ошибки? Но вы же сказали, что ничто не заставит вас жениться на мисс Уэверли.

– Не эту ошибку я тогда едва не совершил, гораздо худшую. В тот момент я как раз пришел к заключению, что ни одна женщина не заслуживает доверия, поэтому не имеет значения, которая из них станет моей женой. Я решил, что вернусь в бальный зал, приглашу первую попавшуюся красавицу, которая начнет строить мне глазки, на танец и, если ей не удастся чрезмерно утомить меня, сделаю предложение, раз и навсегда покончив с этим треклятым делом. Но потом, – продолжал он, – вы убедили меня в том, что есть на свете женщины честные и достойные, и если я женюсь на первой попавшейся, то обреку и себя, и, возможно, своих детей на жизнь, полную сожалений. Я решил, что хочу связать свою судьбу с девушкой вроде вас, мисс Гибсон. Той, что будет верна мне, честна и откровенна. Возможно, даже болезненно откровенна, если будет не согласна с моим поведением. Очень скоро я понял, что хочу не просто жениться на девушке вроде вас, а хочу только вас.