Она хмурится от всепоглощающего чувства беспомощности, даже несмотря на то, что он сейчас снизу, а её собственная хватка медленно, но верно крепнет.
Он лишь позволяет, у него много карт в рукаве, у неё ни одной.
Марк Харш выгибает бровь.
Будто спрашивает, собирается ли она делать хоть что-то.
И Клара отвечает тем, что приближается. Её лицо оказывается так близко, что его губ касается горячие дыхание.
— Ты уже забрал мой первый поцелуй, — усмехается она, почти касаясь уголка его рта, но тут же отстраняясь, прежде чем он делает рывок и меняет своё положение.
Раздаётся рык, заставляющий вольпера приподнять ухо. Клара оказывается на снежном насте, Марк нависает над ней, ухмыляясь.
— Как я мог не забрать его? Ведь я должен был уехать на целый год. Мало ли, что за это время могло произойти.
— В каком смысле? — она едва дышит, не сводя с него напряжённого взгляда.
— Я не мог контролировать тебя. Мало ли, кому бы ты отдала его за год.
Она не выдерживает и смеётся.
Вот же тварюга!
— Ты же не всерьёз? То была традиция, и поцелуй ничего не значил. Подумаешь. Я же в шутку...
Он мрачнеет.
— Да ну?
— Дурак! Если бы для меня это был тот самый первый поцелуй, отдала бы я его? Такие вещи предназначаются мужьям...
— Сразу двум? — хмыкает он.
Она пытается выбраться из-под него, но выходит плохо.
Да, на прошлый праздник на счастье они поцеловались под омелой. Ну и что? Так многие делали. И те, кто просто дружил.
А этот идиот, получается, думал, что всё, что нужно забрал, заклеймил, выходит, и со спокойной душой уехал на целый год.
Зная, что у неё есть жених.
И не брезгуя столичными девушками...
— Перестань!
— Раз не считается, — тянет он, — и раз только мужу, то...
Он склоняется к ней. У Клары замирает сердце. На мгновение она думает поддаться. Ведь что с того? Теперь он её официальный жених. Но...
Нет, эрла не может терпеть подобного отношения к себе!
Она отворачивается.
Марк и не думал целовать.
Он шепчет ей на самое ухо:
— Я спросил у тебя в записке, чего ты хочешь. Было бы хорошо, если бы ты ответила сейчас.
— Упрямый... — шепчет она. — Какой же ты упрямый мальчишка... И это я совсем не выросла?
Он отстраняется, чтобы окинуть её удивлённым взглядом.
— Может быть, — Клара приподнимается на локтях, — ты скажешь, чего сам хочешь? Может быть, тебе стоило сказать это перед тем, как покинуть меня на чёртов год, зная, что я буду готовиться к свадьбе. К мысли, что стану. Принадлежать. Другому, — выдыхает отрывисто.
В чёрных глазах сверкают искорки то ли задора, то ли гнева.
Это заставляет чёрного вольпера отпрыгнуть подальше.
Не волчий рык, но гнев женщины.
Интересно.
— Стоило, — произносит Марк с трудом, поднимаясь. — Но...
— Что? — почти что вскрикивает она.
— Я. Уже. Сказал.
Слышится ржание, в поле видимости появляются Вельвет со стражами. С другой стороны скачет Ворон, которого, видимо не без влияния Эрика, ферсвины всё-таки отпустили.
— Да пошёл ты! — поднимается Клара. — Ещё я буду пытаться разгадывать твои намёки! Вам там в академии запретили что ли выражаться словами через рот? Век бы тебя не видела, а лучше — вообще бы не знала.
Марк достаточно зрел, чтобы понимать всё происходящее, но всё же недостаточно, чтобы дать себе и ей успокоиться.
Он бросает резкое и холодное:
— Ясно, — будто последнее слово просто не может оставаться не за ним.
У Клары от раздражения дёргается угол губ.
Что это вообще сейчас было?
Вельвет спрыгивает с коня и в одно мгновение оказывается рядом с Кларой. Он обнимает её, крепко и тепло прижимая к себе судорожно дыша.
Она пытается сообразить, что сказать.
Чёрт возьми это в первую очередь нужно было обсуждать с братцем, а не дурацкие отношения!
Сил хватает лишь на то, чтобы приложить указательный палец к губам в тот момент, когда она ловит на себе его взгляд.
Не дай небо он что-то не то скажет.
Она ему... хвост отдавит!
— Что случилось? Что вы здесь делаете?
Марк лишь передёргивает плечом.
Клара набирает полную грудь воздуха, выдыхает и отговаривается:
— Гуляли... Да, я пошла проветрить голову, Марк догнал меня, а затем... Урахад играет шутки, путает дорогу. Но мы ведь недалеко от дома?
— Совсем нет, — отвечает Вельвет, — но я искал вас и здесь, в том числе, уже по неизвестно какому кругу... А что с ферсвинами?
— А? — она выгибает бровь и одаривает отчима тёплой, светлой улыбкой. — Я так замёрзла, может, вернёмся домой?
Он спешно кивает.
— Марк, с тобой у нас будет отдельный разговор.
Тот не возражает.
Вилли собирается подобраться поближе к крольчихе, но та, топнув задней ногой, испаряется в ближайшем портале.
Клара забирается на Ворона. Братец впереди неё. С ним разговаривает Вельвет, который старается держаться рядом.
Она торопливо достаёт из котомки бумагу и специальный карандаш. Принадлежности для письма всегда прикреплены к седлу, так же как и клетка с птицей, чтобы доставить послание, если это будет необходимо.
Но цель Клары ближе, чем размах крыла.
Она выводит неровным, совсем неженским почерком несколько торопливых строк. И в тот момент, когда Вельвет отвлекается, просовывает бумагу Марку в карман.
Её саму совершенно не видно за спиной жениха, так что никто ничего не замечает.
Только Марк моментально чувствует отчего-то колющее прикосновение.
И надеется, хоть это и глупо, что в кармане ответ на то, что было в записке...
Может ли такая девушка, как она, быть счастлива с ним?
Глава 26. И вновь да здравствует!
«Что случилось, то случилось. Нет смысла волновать родителей, их удар хватит. Спиши всё на моё состояние перед инициацией и Урахад...»
И это всё?
Марк кривится и выкидывает бумагу.
Иногда Клара слишком холодная на его вкус.
Наконец они выбираются из ферснежной передряги. Вельвет с ухмылкой делится с Родериком истинной причиной произошедшего.
— Она не собиралась сбегать, — чеканит он.
Страж в ответ только хмыкает в усы. Он рад, что всё хорошо закончилось в любом случае. Но то, что наследница держится, по его мнению, не значит, что с ней не нужно вести себя помягче.
Итак, за этот день она успела подружиться с ферсвином, (почти) приготовить лакричных гусениц, вернуть дорогую сердцу подвеску, стать жертвой похищения, узнать о неприятностях табора, обзавестись фамильяром и (не) выяснить отношения со сводным братом.
Что же, ещё не ночь!
Ей требуется полчаса, чтобы выпарить ноги в тазике, выпить травяного чая и привести себя в порядок перед ужином.
Она ещё больше запуталась в своих чувствах к Марку.
И понятия не имеет, как себя рядом с ним вести.
Даже интересно будет за собой понаблюдать.
Наверное.
Клара уже собирается спускаться, но в дверь стучат. Легко предположить, о ком она подумала в первую очередь.
Легко оправдать ёкнувшее сердце.
Но в комнату входит Марлен. Она пристально оглядывает дочь, а затем удовлетворённо и скупо улыбается.
— Выглядишь бодрой, это хорошо. Прогулки — тоже хорошо.
— Я не буду оправдываться, — Клара выпрямляется.
— Ну, разумеется. Ведь ты Харш.
Марлен говорит так, будто это минус. Впрочем, стоит отдать ей должное, несмотря на своё двоякое отношение к Утёсу, Итиболу и Дагарду в целом, она сделала всё, что могла, чтобы род первого мужа продолжался, а клан, наконец, окреп.
Мысли о матери в сознании Клары всегда едва-едва, но пахнут тоской.
Она слишком закрытая, никогда не нежная, всегда требовательная и холодная.
Но неизменно любящая.
Просто где-то глубоко под своей ореховой скорлупой.
— Марк хороший мальчик, — вдруг начинает Марлен, устраиваясь в бордовом кресле. — И даже удобнее, чем прошлый. Просто с тем я договорилась раньше.