Вампир еле сдержался, чтобы не застонать от досады. А еще, захотелось провалиться на месте со стыда. Молча швырнув в девушку чистую рубашку, вампир рассыпался в извинениях перед стариком и сам проводил его и его ученика из лаборатории в коридор, по дороге, все же, стерев им все воспоминания о подземелье и демонессе, потому что, после того, как девушка «нежно» подержала старика за шею, он мог обидеться и не дай Тьма, рассказать кому-нибудь о крылатой пациентке.
Разобравшись с лекарем, вампир вернулся в подземелье, дав себе слово не думать ни о чем и не останавливаться.
- Радуйся, что вообще там на поляне не бросил. - холодно бросил вампир, прошествовав мимо кушетки, на которой лежала демонесса, направившись к столу, на котором стояли, заполненные разноцветными жидкостями, колбы.
Оперевшись руками о стол мужчина уставился на колбу, в которой находилась синяя жидкость, на мгновение позволив себе потерять контроль над своими чувствами и тут же пожалел об этом.
Снова захотелось бежать прочь, биться головой о стену, упасть на пол и закричать, закрыть голову руками, перестать существовать... сделать что угодно, лишь бы все его оставили в покое. Лишь бы все это - вся его жизнь, оказалась лишь страшным сном.
Вампир глубоко вдохнул, медленно приходя в себя, и посмотрел на демонессу.
- Как сможешь встать - переберешься в своих временные покои, потому что я тебя не потащу. - мрачно бросил вампир, усаживаясь на стул, кладя локти на стол, словно школьник за партой и опустил голову на руки.
Поморщившись, девушка на мгновение просто прикрыла глаза. Жутко хотелось пить, но просить не стала, просто отвернувшись к стене, до боли закусив губу, с трудом сдерживая стон боли. В который раз пострадав из-за этого вампира, девушка просто потеряла всякое желание обращаться к нему, выдавив лишь короткое:
- Уйди...
С трудом сумев свернуться в клубочек, девушка осторожно провела ладонью по раненому крылу, пытаясь принять положение, в котором было бы не так больно. Вышло из рук вон плохо, но выбирать не приходилось. Прикрыв глаза, Нерьяна подложила под голову руку, чуть рассеянно глядя на стену прямо перед носом.
Вампир лишь тихонько фыркнул, поднялся со стула и вышел прочь.
А через минуту в комнату вошел Стефан, который принес еду и питье для девушки.
Старый слуга молча поставил поднос с едой и кувшином молодого вина на стол, рядом с кушеткой, на которой лежала демонесса и так же молча вышел, оставив ее одну.
Ближе к вечеру, успев окончательно замерзнуть, девушка с трудом села, время от времени потирая руки. Вампирам то холодно не было, а вот она прекрасно ощущала стылый воздух подземелья.
Осмотревшись, Нерьяна всерьез задумалась не сорваться ли все же к истерике, но поморщившись, лишь покачала головой. Перенесла внимание на крыло, осторожно расправила его, чуть поморщившись от боли, так же осторожно, сложив его. Вновь осмотревшись, демонесса поднесла ладони к губам пытаясь согреть.
- Не убили стрелой, так заморозить решил, ну спасибо, щедрая нежить... - пробормотала она, вновь опускаясь на кушетку, теребя прядь волос.
Рэн понимал, что девушка там замерзнет, а поэтому, ближе к вечеру ему все же пришлось спуститься в подвал, чтобы как-нибудь транспортировать демонессу в ее покои.
И спустился как раз в тот момент, когда девушка сетовала на то, какой он не хороший.
Совершенно не обращая на нее никакого внимания, с помощью телекинеза вампир молча поднял ее и поднос с едой и питьем в воздух и направился прочь из лаборатории. По пути стараясь, как можно аккуратнее обращаться с девушкой. Пусть она его и бесила, но все же, отчего-то ее было жалко.
Добравшись до покоев демонессы, где слуги за ранее приготовили постель и разожгли камин, мужчина осторожно опустил девушку на постель, а поднос на прикроватный столик. Сам же молча вышел, притворив за собой дверь и направился в библиотеку.
Не произнеся ни слова, девушка сжала губы, просто заворачиваясь в одеяло, совсем не радуясь самому факту своего пребывания здесь. Устроившись удобнее, она уснула.
Всю ночь вампир провел в библиотеке и заработал себе жуткую мигрень, пытаясь отыскать ответ на то, как избавиться от чертовой клятвы. Но пришел к неутешительному выводу, что пока обе стороны не исполнят обещание клятва, останется действительной и расторгнуть ее никак нельзя.
С яростным криком он смахнул на пол книги и обессилено уткнулся лицом в раскрытые ладони сидя так, пока на небе не взошло солнце.