Он подошёл ближе. В глазах полная пустота, на смазливом лице похотливая улыбка.
– Я сейчас ту малышку сниму с растяжки и тебя туда поставлю. Надо преподать тебе ур… м-м-м…. уи-и-и… сука-а-а-а-а-а!
Стоны и вопли этого недочеловека меня не тронули. Я с таким наслаждением зарядила ему между ног, что он рухнул на колени, схватившись за причиндалы. Даже проверила носок своего сапога. Не отлетела ли пластинка. На месте оказалась, родимая. Польза налицо.
Ворвавшиеся внутрь амбалы, застыли у двери, удостоверившись, что ору не я. Вильма маньячно улыбалась. Не ожидала, похоже, такого концерта.
«Ясно. Жан не против, чтобы я его сама наказала. Так любуйся и ты, сутенёр и извращенец. Своё ты получишь позже», – мысленно пообещала себе.
– Ты… проклятье… что вы стоите? – протянул Пауло руку к охранникам. Не помогут. Это стало ясно по выражению лица мужчины.
– Ты им не нужен, если есть перспектива, что я буду покладистой. Не больно, дорогой?
Ещё удар, с разворота по лицу. Заклёпки оставили порезы, сдирая кожу. Щека окрасилась в красный.
– А-а-а-а-а! – прыгнул он в мою сторону, но я успела отскочить и отбежать в сторону растяжки. Схватила со стола стек и от души, размахнувшись, заехала снова по лицу. Пауло схватился за щёку, рыча и сквернословя. Новый пинок в промежность заставил его взвыть и скрючиться на полу эмбрионом.
– Вилма, как с ней работать? – спросила, кивнув на растяжку. Та только пожала плечами, не сводя взгляда со стонущего мужчины. Точно маньячка. – Вы! – обратилась к охранникам.
Они переглянулись и вошли, быстро освобождая девушку из захвата и оттаскивая безвольное тело в сторону. Где-то глубоко шевельнулась жалость. Но сейчас я не могла никому помочь, даже себе.
– Его на её место, – потребовала я. – Мне Жан разрешил. Я соблюдаю главное условие, – добавила для верности.
Вышла из комнаты пыток только через достаточно долгое время, когда уже невменяемую меня оттащили от избитого бывшего. Я живого места на нём не оставила.
– За что ты так с ним? – спросила Вилма, шагая следом. – Не думаю, что только из-за того, что здесь оказалась.
– Правильно думаешь. Он ненавидел мои книги и сад.
– Ты точно чокнутая. Жан пожалеет, что с тобой связался. Но если вы поладите, то будешь купаться в неге и обожании. Он любит послушных кукол. А ты ещё и боевая.
– Хочу отдохнуть, – закрыла перед ней двери. Меня охватила слабость. Руки тряслись. В горле пересохло и горчило.
Как только забежала в ванную, меня стошнило. Вылезла из грязной одежды и встала под душ. Через минут двадцать уже спокойно стояла у окна, вглядываясь в фиолетовую темень, пока над горизонтом не взошла луна. Призрачный свет разлился вокруг. Тени перекати-поле только цепляли глаз. О тварях, что там гуляли, не стала думать. Намного страшнее были те, что находились здесь, рядом.
Покрутила в руках небольшой пластиковый квадрат, что стащила у охранника. Времени у меня было очень мало, пока он сообразит, куда подевалась ключ-карта.
Глава 10. Секретные материалы
Рон
Всё было не так. Я не мог объяснить, что происходит. С момента, как очнулся и покинул капсулу, почувствовал разницу. Физически я был здоров. Морально и психологически тоже. Вон, даже аппаратура ничего не нашла. Все показатели в норме. Вот только душа была не на месте. Раньше, когда я впервые услышал это выражение, мне было смешно. Уже и не припомню, кто это сказал. Кажется, в старом фильме каком-то. Я коллекционирую старые киноленты и у меня большая коллекция в моей квартире.
Мир, что существовал до катастрофы, был удивительным. Со всем своим несовершенством, просто потрясающим. Я не обычный человек. Модификат. Звучит как «робот». Но это не так. Мы такие же люди, только усовершенствованные генетически. Я бы хотел быть обычным человеком. Всегда. Но не позволял себе даже дружить ни с кем из нормальных людей. Хотя, у меня друзей даже среди модификатов нет.
В отличие от меня, Алан всегда был общительным. С некоторых пор, как он возглавил синдикат, его жизнь круто изменилась. Мне всегда его было жаль из-за этого. Ведь я мог себе позволить быть в отличие от него беспечным, творить что хочу, не переходя границ дозволенности и приличия в обществе.