— Нужно проверить все документы, которые я подписывал за последние месяцы, — прошипел Эдмунд.
— Проверим, — кивнула ректор, — думаю, заговорщики долго и тщательно готовились, но действовать начали совсем недавно…
Элисандра запнулась, стараясь не заводить первой разговор о драконице, но император и сам понял, куда она клонит.
— Пока заменим Лауренсию адепткой, — не глядя на меня, добавил Эдмунд, — а настоящую принцессу, её семью и сопровождение нужно проверить на всех уровнях.
По кабинету разлилась оглушающая волна боли, и дракон вновь вцепился в стол, доламывая несчастную крышку. Плетение отчаянно сопротивлялось, пытаясь вновь взять его под контроль…
«Стой! — рявкнула ректор, почувствовав, что я готова рвануть на помощь. — Он на грани, если влезем сейчас, аркан просто выжжет ему разум».
Боль истинного разрывала сердце, но я понимала, что Элисандра права. Вмешаюсь — только всё испорчу.
Пока император борется и, кажется, побеждает… Иначе как объяснить, что он сам предложил проверить драконицу?
— Мне нужны полномочия вести расследование, — сказала ректор, как только Эдмунд пришёл в себя и снова взял эмоции под контроль.
— Они у тебя будут. И я сегодня же вызову во дворец Аббаса Рейнгарса и полковника диэр Ривейру, будете работать вместе.
О! Замечательная новость! Эти двое стоят целой армии, с их помощью будет намного проще вычислить заговорщиков.
— Сандерс проверит начальника моей охраны и саму охрану, — продолжил император, — пока они все под подозрением. Совет тоже.
— А господин советник не может оказаться…
— Нет! — прервала меня ректор. — Сандерс, как и я, связан с императором клятвой крови. Только об этом мало кто знает. Не удивлена, что враг решил подставить именно его.
Хм… это и впрямь меняет дело. Клятва крови приносится добровольно и от чистого сердца, поэтому узы считаются нерушимыми.
Высшая степень доверия и верности. Клятва, выше которой только боги.
И если Сандерс также связан с императором Вечным договором, он вне подозрения. Но тогда рушится вся моя теория заговора… я уже успела разложить всё по полочкам и посчитала советника главным предателем.
Ведь именно он предложил затолкать меня на бал под видом Лауренсии! Хотя… он никак не мог выманить меня из академии. Неужели наш магистр зельеварения… враг?!
Или беднягу лепрекона тоже подставили?
— Пока под подозрением все, кто не связан со мной кровью, — подвёл итог дракон.
— Ты позволишь слегка запугать родственников Лауренсии? — поинтересовалась ректор. — Сомневаюсь, что они легко согласятся сотрудничать.
— Обсудим это наедине, — император окинул нас красноречивым взглядом и на миг задержался на мне, — адептки останутся здесь.
— Но…
— У меня к тебе будет три вопроса, Эли, — отрезал дракон, открывая портал, — затем подправим иллюзию на адептке и вернёмся на бал. Не стоит нервировать гостей и заговорщиков.
Бездна… почему мне кажется, что я знаю, какие именно вопросы он собирается задать ректору?!
«Фиалочки, без паники, — раздался в голове голос Элисандры, — я скоро вернусь».
«А…»
«Верьте мне, — усмехнулась ректор, — и… в меня».
Сквозь всполохи портала проступили очертания книжных шкафов, и я первым шагнул в переход. Элисандра медлила, успокаивая встревоженных адепток. Было заметно, что девушки очень устали и едва стояли на ногах, но держались, чтобы не уронить честь академии.
Похвальное рвение и удивительное самообладание — как для второкурсниц. Хотя ученицы Эли всегда считались лучшими. Ректор никому не делала поблажек, и столь суровое обучение выдерживал не каждый. Но в то же время ради них она была готова на всё.
И сейчас Эли подтверждала это, выгораживая одну из учениц. Сумасшедшую взбалмошную магессу, решившую заблокировать нашу истинную связь.
Но стоило мне подумать об этом, как висок прострелила острая боль. В глазах потемнело, и не успей я схватиться за шкаф, упал бы, расшибив лоб о шахматный стол.
— Эд! — воскликнула выскочившая из портала Элисандра.
Тхарговы кукловоды! Надеюсь, адептки не видели этого… кажется, я успел достаточно отойти от перехода.
— Я в порядке, — отрезал, отмахнувшись от помощи.
— Псих! — беззлобно фыркнула Эли, положив руки мне на плечи.
Меня опутало прохладной исцеляющей энергией, а боль отступила. Правда, теперь я никак не мог вспомнить, о чём думал минуту назад.
— Чувствую себя частью настольного маятника, — вздохнул, с тоской посмотрев на забавную игрушку, украшающую каминную полку, — только вместо центрального шара моя голова. И с двух сторон по ней бьют проклятие кукловода и истинная связь.