- Думаешь, я отпущу тебя? – Я поползла назад, заметив хищный огонек в драконьих глазах. На мне остались две полоски ткани, едва меня прикрывающие. Мужчина, поставив колено на кровать, не оставлял сомнений в своих намерениях, но сейчас им управлял дракон, только дракон. – Запомни, мой феникс… я отпущу любую невесту, но ты моя! Давно стоило покорить тебя…
Рута
Норан вмиг изменился, будто что-то темное перехватило власть над ним. На испытаниях император обязан досмотреть выступления до конца, а я не была последней. Но все же он со мной, его взгляд встревожил меня, опасный и хищный, до мурашек решительный.
- Ваше величество! - Попробовала вырваться, но мужчина легко толкнул меня в плечо. Упав на лопатки, я оказалась под его весом, связанная его волей и беспомощная помешать.
Его поцелуй был внезапным, властным и бескомпромиссным. Мужчина целовал меня снова и снова, кружа голову своими прикосновениями. Его пальцы путались в моих волосах, руки скользили по телу.
Я знала, что драконы горячи, но не знала, что настолько. Норан не давал мне ни секунды передышки, в каждом касании его губ чувствовалась ревность, обжигающая принятым решением. Меня захлестнула тревога, ведь я знала, к чему все это приведёт – и что означало слово «покорить».
Но тревога смешивалась с другим, пока непонятным чувством. Мысли разбегались, кровь сильнее стучала в ушах... чувствуя жар мужского тела, ощущая мужские руки, с жадностью исследующие меня, я все чаше вздыхала, но вовсе не от страха. Подняв руку, я вцепилась в край подушки, пытаясь удержать себя в сознании. Не поддаться, не растаять под жестокой лаской...
Но дракон всегда был единственным, кто умел разжигать во мне огонь. Рядом с ним я плавилась...
- Норан… - прошептала я, поймав мгновение. Но едва взглянув в темные глаза, нашла ответ на еще невысказанные слова. Не отпустит. Ни за что - никогда.
- Одно твое слово, Амина... и на сегодня я позволю тебе покинуть мою спальню, только на сегодня! - тем не менее, выдохнул дракон, и его глаза вспыхнули предупреждением. - Если скажешь, что ненавидишь меня, скажешь, что тебя ко мне никогда не тянуло…
Мое сердце дрогнуло, я должна была сказать... и не могла. Ложь застряла, не желая произноситься.
А потом стало поздно. Император прочитал ответ в моих глазах, он дал мне ровно три удара сердца, прежде чем с глухим рыком поцеловать снова. Только теперь поцелуй был иным, сменившись чувственным, неторопливым, томным.
И это напрочь вскружило мою голову! Норан никогда меня так не целовал, так глубоко, так интимно, но в то же время с пугающей решительностью. Все мысли вылетели из головы, хотя поначалу я пыталась прийти в себя. Пыталась вспомнить, зачем должна оттолкнуть мужчину...
…Но его губы целовали меня, я чувствовала его руки везде-везде, и всего этого мне было до невозможности мало.
Вдруг стало неважно, что я в таком виде. Прикрывающие меня лоскуты ткани приносили дискомфорт... закрытая одежда мужчины мешала. С ясностью осознала: я желала, чтобы Норан касался меня вот так… вольно и без оглядок: ему одному я позволяла столь многое - и могла позволить гораздо больше.
Его пальцы сжали мое бедро, я отклонила голову, чтобы позволить его губам касаться шеи. Зажмурилась, сдерживая стон, и выгнулась, когда поцелуи дракона опустились ниже.
Все, что он делал со мной - было, словно воплощение моих скрытых желаний. А я ведь желала его, желала всегда. Только он сейчас видел не меня, а золотоволосую Амину.
- Норан, подожди... - выдохнула я.
Я и без того долго обманывала императора - и не только его.
- Подожди... я должна тебе многое рассказать...
Дракон издал раздраженный рык, но, когда поднялся выше, я не заметила в нем сомнения. Он долго посмотрел в мои глаза и...
…Приподнявшись, он стянул с себя камзол; отбросил его в сторону резким жестом - после чего накрыл мои губы своими. Его рука скользнула ниже, поднырнув под мое бедро и вынуждая согнуть ногу в колене. Я издала изумленный звук, когда мужчина удобно разместился между моих ног…
Он правда собирается... боже, он правда собирается! Эта паническая мысль, впрочем, быстро вылетела из головы, какие тут мысли! Поцелуи императора становились все более чувственными и глубокими, его обнажённая грудь касалась моей, едва-едва прикрытой тканью.
Я задохнулась от целой гаммы ощущений, охвативших меня. Восторг мешался с паникой, паника с наслаждением, нарастающим внутри. Внизу живота потяжелело, почти болезненно.
Сама не заметила, как подалась навстречу императору, как мои ладони скользнули по его груди, волнующе твердой, со всеми кубиками пресса: мужское тело так отличалось от моего! Не заметила, как подстроилась под чужой ритм, желая большего, и как с моих губ сорвался легкий стон...