- Ему нужна помощь! Скорее, он умирает! - пояснил он. Орий, сверкнув глазами, процедил сквозь зубы, старательно выполняя приказ.
- Умираю. Сил моих держаться нет. Помогите.
На взгляд императора, ни один театр не потерял в Орие актера, хуже разыграть агонию просто невозможно. Фраза прозвучала по-чеканному сухо, но женщина, встревоженная шумом и выступившей на плече Ория кровью, засуетилась еще больше.
- Потерпите, бедненький!
- Ему срочно нужна перевязка! Там, на кухне, я видел бинты...
- Умираю! - деловито поддакнул стражник, цепляясь за подставленное женское плечо со всевозможном усердием.
- Сейчас, сейчас мы тебя подлатаем! - запричитала женщина. Орий обжег императора взглядом, полным смертельной обиды, но не посмел пойти против приказа.
- Подожду вас, разберусь, кто разбил окно, - напутствовал их Норан и, дождавшись, когда скроются за поворотом, захлопнул дверь.
Не так уж много времени, чтобы осмотреться и найти пресловутый амулет. К тому же, не было четкой уверенности, что амулет действительно здесь. Норан магией вскрыл замок соседней комнаты и ступил внутрь. Провел пальцами по темным портьерам, дорогой мебели... Подумав, поднял со стола страшного мишку с порванным ухом.
Странно, он не чувствовал здесь энергетики Айны. Было нечто удушающее и мрачное в этой комнате, тогда как Айна ощущалась свежей и незапятнанной, как глоток чистого воздуха. Мужчина сузил глаза, прислушиваясь к магии. Поставив на стол игрушку, тут же подхватил ее снова и нырнул пальцами в мягкое брюшко.
Ну конечно! Где еще держать важные вещи, как не там, где их не будут искать? Помедлив, Норан сжал пальцы на металлическом медальоне и потянул, извлекая на свет.
Однако увиденное заставило нахмуриться. Блик пробежался по выбитому узору змеи, свернувшейся кольцами на золотом медальоне, затерялся в рубиновых глазах.
Это было... Неожиданно.
- Чуж-жак!…
Насторожившись, мужчина резко ушел из-под удара - инстинкт, отработанный годами тренировок. Вскинув руку, он заблокировал напавшую тень в плотный кокон. Демон зарычал, обездвиженный мощной манией, глаза сверкнули красным, а металлические клыки угрожающе оскалились.
- Что ты делаешь в комнате Айны? - жестко потребовал Норан и добавил магии принуждения. - Кому ты служишь?
- Охраняю... Подопечную... - прохрипел демон, распластавшись по стенке магического барьера. - Приказ-з...
- Подопечную? - потребовал Норан, стиснув амулет почти до боли.
- Айна... Подопечная… Принца теней, - выдохнул демон, делая резкий выпад. Барьер зашипел, отталкивая тварь обратно в «клетку», а Норан усилил магию, с трудом сдерживая натиск.
От низкого шепота в углах закопошились тени, а по коже пробежался порыв ветра. Норан поджал губы, приподняв подбородок.
Правильно ли он расслышал? Лишь однажды он слышал о Принце теней, то было во времена его заточения в загробном мире - так давно, что имя всколыхнуло пласты памяти и прошлое, которое он желал бы забыть.
В этом мире так называли лишь одно существо.
Высшего. Демона.
Одного из князей ада, Ваэллианта.
Айна - подопечная высшего демона?
Да, тут было, от чего оцепенеть...
36. Норан
Зачем демону Айна? Ревность всколыхнулась в душе, поднимая ядовитую голову. Что ж, Норан мог представить, зачем мужчине брать в подопечные невинную девушку. От картины того, что демон планировал сотворить с Айной, потемнело в глазах.
Дракон бесновался от одной мысли об этом, обжигал яростью. Желание похитить девушку и присвоить, пока до нее не добрались другие мужчины, заставило плотно стиснуть зубы. Типичный драконий инстинкт. Норан усилием воли подавил вторую сущность и прищурился, пытаясь мыслить трезво.
Был ли демон влюблен в нее? Вряд ли. Скорее, планировал использовать, и только богам известно, в каких целях.
- Ваэллиант… полюбил смертную? – Он послал больше магии принуждения, вплетая в сдерживающий узор временного барьера. Ему были нужны ответы, и красноглазая тень замерцала, придавленная чужой силой.
Впрочем, это не помешало демону хрипло рассмеяться, словно ворон, потешающийся над наивностью человека.
- У Принца Теней ледяное с-сердце!... Ничего смеш-шнее не слыш-шал…
- Тогда что ему надо от нее?! – рявкнул Норан, теряя остатки терпения.
- Она его уш-ши, и глаза, и руки в Ордене...