— Ты уверена, что не хочешь ничего другого?
Я киваю.
— Нет, меня это вполне устроит.
— Тогда я все приготовлю для тебя. — Она выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.
Я возвращаю свое внимание к нижнему белью.
Я его не надену.
Бросив его обратно в модную сумку, я бодро шагаю к гардеробной. Он огромен, заставлен дизайнерскими туфлями, рубашками и костюмами — все черного цвета.
У меня отпадает челюсть, когда я замечаю дорогие наручные часы и запонки на витрине в застекленном ящике. Только взглянув на них, я могу сказать, что они сделаны из настоящего золота и серебра. Учитывая их количество, я могла бы позволить себе как минимум три особняка и новейший «Порше», если бы продала их. Не то чтобы я это сделала, у меня достаточно денег, что хватит на всю жизнь, но все же эта мысль меня забавляет. Алексей должен быть чертовски богат, если может позволить себе все это. Даже у моего отца нет столько аксессуаров.
Я хватаю одну из его рубашек и надеваю ее, затем возвращаюсь в спальню и встаю перед стеклянной стеной. Отсюда открывается прекрасный вид на город, и я могу видеть звезды, сверкающие в черном небе. Интересно, какой теперь будет моя жизнь?
В дверь стучат, и в комнату входит экономка, после того как я говорю ей, чтобы она вошла. В руках у нее поднос с горячим шоколадом и кусочком торта «красный бархат.» Она ставит его рядом с кроватью.
— Надеюсь, тебе понравится.
— Спасибо. — Я беру кружку и обхватываю ее руками. — Прости. Я не спросила твоего имени раньше.
— Ничего страшного. Я Нина, — мягко говорит она. У нее густой русский акцент.
— Нина. Я Ирина.
— Я знаю. Ты еще красивее, чем я себе представляла. — Говорит она. Я стараюсь не покраснеть от комплимента. — Завтра я покажу тебе дом, ты можешь давать указания, и я позабочусь о том, чтобы все твои потребности были удовлетворены.
— Спасибо.
Она кивает и выходит из комнаты. Я смотрю на дверь, чувствуя облегчение от осознания того, что здесь есть кто-то, с кем я могу поговорить, когда захочу. Я бы не хотела жить здесь только с Алексеем. Я бы сошла с ума от скуки.
Я доедаю торт и забираюсь под одеяло. Не успеваю я отвернуться к стене, как дверь со скрипом открывается и внутрь входит Алексей. Он смотрит на меня с минуту, и я думаю, видит ли он меня в тускло освещенной комнате.
Наверное, видит.
Он отворачивается и начинает снимать с себя одежду, позволяя рубашке упасть на пол, а затем и брюкам. Большую часть его широкой спины занимает нарисованный чернилами плачущий ангел. Я католичка, и мне не положено находить это привлекательным, но я нахожу.
Алексей весь — сила. Его пресс покрыт мышцами, а плечи широкие. Его тело загорелое и сексуальное, слишком сексуальное для него самого. Трудно отвести взгляд, трудно не залюбоваться его великолепным телом.
Я пытаюсь разглядеть его член, когда он поворачивается в другую сторону и направляется в ванную. Я хватаюсь за одеяло при звуке льющейся воды, умоляя свое тело не заставлять меня делать глупости.
Мне трудно дышать, так как я думаю, что он сделает, когда заберется ко мне. Если он прикоснется ко мне, я точно потеряю контроль и позволю ему делать с моим телом все, что он захочет. Мне и так трудно отвлечься.
Господи, помоги мне.
Вода перестает течь, и на мгновение наступает душераздирающая тишина, прежде чем он снова входит в комнату с белым полотенцем, обернутым вокруг талии. Я ожидаю, что он наденет хотя бы трусы, но он вытирает волосы вторым полотенцем, которое я не заметила в его руке. Прежде чем мой одурманенный похотью мозг успевает заметить это, он скользит на кровать рядом со мной… Задница голая.
Я закрываю глаза, поплотнее закутываюсь в одеяло и пытаюсь думать о чем-нибудь, о чем угодно, лишь бы отвлечься. Но мои мысли постоянно возвращаются к татуировке на его спине и к тому, как я хочу почувствовать его мышцы.
— Ты собираешься и дальше притворяться, что спишь? — Тихо спрашивает он. — Потому что я знаю, что нет.
Черт.
— Я не притворяюсь. Я пытаюсь заснуть. — Надеюсь, он не заметит, с каким трудом я произношу эти слова. Я открываю глаза и поворачиваю голову к нему. Он наблюдает за мной, как хищник за своей пищей. Его темно-карие глаза такие напряженные, наполненные голодом. — Ты же не ждешь от меня горячего секса в брачную ночь? Правда?
Он хмыкает, проводя пальцами по волосам.