К черту добродетельную женщину, я предпочитаю быть дикой. Я проглатываю виноградину, запивая ее молоком.
— Итак, Нина, как давно ты работаешь на Алексея?
— С самого его рождения, — отвечает она. Ее тон безразличен.
— То есть с тех пор, как он был младенцем? — Мне нужно убедиться, что я правильно ее расслышала.
Она подтверждает это кивком.
— Может, и раньше. Я знаю, что в ночь, когда он был зачат, его родители…
Я поднимаю руку, чтобы остановить ее. В голове у меня полный бардак, я прекрасно понимаю, что она собиралась сказать. Я знаю, потому что у нас была такая няня, и она всегда рассказывала мне, как мои родители целовали друг друга с той самой ночи, когда сделали меня. Меня это всегда смущало. Меня стошнит, если мне придется выслушать историю о том, как родители Алексея делали то же самое.
Наглая ухмылка искривляет ее рот.
— Что? Теперь не так любопытно?
— Меня интересует не это, — призналась я. — Алексей теперь мой муж, мне нужно знать о нем больше. Мы почти чужие люди.
— Ты можешь просто спросить его.
Я закатила глаза.
— Точно, он как раз из тех, кто часами будет рассказывать мне истории о своей жизни.
Нина вскидывает брови, показывая, что мой сарказм ее не забавляет.
— Что ты хочешь знать, дитя?
Я улыбаюсь.
— Не пожалеешь, что спросила?
— Спрашивай, пока я не передумала. — Говорит она. Она выключает плиту и переключает все свое внимание на меня.
Я постукиваю пальцем по острову. У меня так много вопросов, но я не знаю, сколько их успею задать, прежде чем она станет ворчливой и отмахнется от меня. Если бы я захотела, я могла бы использовать свою власть в качестве ее новой хозяйки, чтобы получить от нее все, что я хочу, но я не такой человек, и запугивание ее, чтобы она дала мне ответы, идет вразрез с дружбой, которую я пытаюсь построить.
— Как бы ты описала Алексея? — Спрашиваю я ее. Я не особо задумывалась над этим вопросом, но все равно хотела бы знать.
— Он не такой ужасный, каким его считают люди, — легко отвечает Нина. — Он делает то, что должен, потому что он такой, какой есть, но у него доброе сердце.
Я сдерживаю усмешку. Я не думаю, что Алексей и доброе сердце подходят друг другу в одном предложении. Он просто жестокий босс Братвы.
Нина поднимает бровь.
— Не похоже, что ты мне веришь.
Бесполезно врать, если она так легко видит мою ложь.
— Если честно, то нет, — отвечаю я. — У него репутация, далекая от той, что ты описываешь.
Она качает головой, немного раздраженная.
— Послушай, дитя. Алексей жесток. Даже я иногда пугаюсь его, а ведь я, по сути, вырастила его, но он через многое прошел. Парень видел, как умерла его мать, а потом его выгнали из дома, причем оба раза это сделал его собственный отец. Как ты думаешь, он дожил до этого возраста, будучи хорошим парнем? Он был бы мертв, если бы не стал тем, кто он есть.
У меня сводит желудок, а на кухне становится так тихо, что я слышу щебетание птиц за окном.
Алексей видел, как его мать умерла от рук отца? В горле поднимается желчь, потому что я не могу представить, чтобы мой отец был таким человеком по отношению к моей матери. Я бы не смогла этого пережить, не говоря уже о ребенке, которому придется стать свидетелем такого.
Моя грудь сжимается от нахлынувших эмоций. Странно, но мне жаль Алексея. Он ни за что не вырос бы нормальным человеком после того, как стал свидетелем чего-то столь ужасающего.
— Я этого не знала, — бормочу я, проводя вилкой по своей тарелке. — Должно быть, ему было тяжело.
Она усмехается.
— Тяжело? Он уже никогда не был прежним. — В ее голосе звучит ярость, как будто даже ей неприятно то, через что он прошел. — Ты многого не знаешь, дитя. Сблизься с ним и узнай все сама, дай своему браку шанс.
Сблизиться с ним. Узнать самой. Дать своему браку шанс.
На секунду я почти позволила себе последовать ее совету. Мне почти хочется кивнуть и сказать, что я попробую, но я не делаю этого. Этот брак — фикция, и он никогда не станет чем-то большим. Но я также не могу отрицать, что хочу знать больше об Алексее.
Какая-то часть меня хочет утешить его за все, через что он прошел, хотя я знаю, что не должна этого делать. Он заставил меня вступить в брак, в котором я не хотела участвовать, и он хладнокровный убийца. Босс мафии, который только и делает, что терроризирует весь Нью-Йорк.
Я заканчиваю завтрак, не сказав Нине ни слова, предлагая ей помыть посуду, но она решительно отказывается, поэтому я просто опираюсь бедром о кухонную стойку и жду ее. Когда она заканчивает, то вытирает руки, а ее внимание приковано ко мне.