Я тянусь к тарелке в центре стола и начинаю наполнять ее жареными во фритюре куриными крылышками.
— По какому поводу?
Мой брат и мама обмениваются взглядами друг с другом, затем оба смотрят на моего отца. Никто из них не хочет отвечать на мой вопрос.
Я добавляю в свою тарелку немного брокколи.
— Неужели никто не скажет мне, в чем смысл этого праздника?
Мой отец прочищает горло и вытирает рот салфеткой.
— Через неделю ты выходишь замуж.
Я смеюсь. У моего отца ужасное чувство юмора, если он пытается шутить.
— Замуж? Не смеши, папа. У меня даже сейчас нет парня. — Я смотрю на остальных, ожидая, что все засмеются. Никто из них не смеется, что может означать только то, что это не какая-то больная шутка. — Ты ведь шутишь, да?
— Нет, — сухо говорит мой отец. — Все уже решено.
— Кем решено? — Гнев вспыхивает в моей груди, и какая-то часть меня отказывается верить, что это реально. Это не может быть, черт возьми, реальностью. — Послушай, папа. Я не понимаю, о чем идет речь, но мне это не интересно, и у меня пропал аппетит.
Я поднимаюсь со стула, когда отец говорит:
— Сядь.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Нет.
— Сядь, Ирина. — Приказывает он, на этот раз его голос более серьезен.
Я сажусь с неохотой.
— Я выдаю тебя замуж не потому, что хочу, а потому, что это единственный способ выжить.
В столовой повисает напряжение, когда мой брат и мама прекращают есть.
— Что значит «выжить»? — Спрашиваю я. Видит ли отец, что я сжимаю кулаки на столе, или нет, он не говорит.
— Есть люди, Ирина, плохие люди, которые причинят вред нашей семье, если ты не будешь делать то, что тебе говорят. — Объясняет он, его лицо омрачено беспокойством, которое никак не успокаивает ярость, которую я сейчас испытываю. — Выдать тебя замуж — единственный выход.
— То есть ты просишь меня стать жертвенным агнцем для семьи? — Мои брови поднимаются. — И это все?
Его горло дергается, когда он сглатывает.
— Не думай об этом так.
Я оглядываю стол в надежде на поддержку, но никто не произносит ни слова. Похоже, они уже пришли к соглашению, прежде чем сообщить мне новость.
— Мой ответ — нет. Если ты сам ввязался в это дело, то должен разбираться с ним сам. Если ты не заметил, сейчас двадцать первый век, и ты не можешь принудить меня к браку.
— Ты не будешь говорить со мной в таком тоне, юная леди. Я твой отец.
Точно, мой отец. Мы с отцом не являемся классическими отцом и дочерью. Наши отношения не напряженные, но и не близкие. Большую часть моего детства он был одержим моим братом, опекая его, потому что он его наследник.
— Если ты можешь согласиться на брак за моей спиной, то я считаю справедливым говорить с тобой так, как считаю нужным. — Я до сих пор не могу поверить, что это происходит. Мой отец ждет, что я выйду замуж, потому что он так сказал. — Мне двадцать три, я еще не определилась в жизни. Замужество — наименьший из моих приоритетов.
— Ирина. — Мамин голос почти шепчет, когда она называет мое имя. — У нас не было выбора, кроме как согласиться. Либо это, либо…
— Дай угадаю. Либо я выхожу замуж, либо все в этой семье будут убиты. — Она отворачивается, чтобы избежать моего взгляда. — Что плохого в смерти? Я самая младшая, почему я должна приносить жертву?
— Следи за тем, что говоришь, Ирина, — рычит мой брат, сидя на своем месте.
— Заткнись, Дэмиен. — Отвечаю я ему, вскакивая на ноги. — Я не выйду замуж, и это окончательно.
Я направляюсь к двойным стеклянным дверям, отделяющим столовую от остальной части дома, когда голос отца останавливает меня.
— Алексей Вадимов, — говорит он. — Так зовут человека, за которого ты выходишь замуж.
У меня колет кожа головы, а в животе завязывается узел. Я поворачиваюсь лицом к отцу.
— Что ты только что сказал?
— Ты меня слышала. — Говорит он, — через неделю ты выйдешь замуж за Алексея Вадимова.
В голове мелькает разговор с Алексеем в приюте, то, как он улыбался, когда говорил, что я еще ничего не знаю. Это то, ради чего все это затевалось, — наша свадьба.
Паника охватывает меня, когда я представляю, какой будет жизнь с Алексеем в качестве моего мужа. Он превратит меня в секс-рабыню, в племенную кобылу для вынашивания своих детей. Я не могу выйти за него замуж.
Нет.
Я не выйду за него.
3
АЛЕКСЕЙ
— Ты не можешь на ней жениться, это ловушка.
Я поднимаю глаза от компьютера и смотрю на Михаила. Он расхаживает по моему кабинету, вены на его руках вздуваются от того, как сильно он сжимает кулаки. Я только что рассказал ему об Ирине и нашем браке, и, похоже, он не в восторге от этих планов. Я тоже.