— Боюсь, у тебя нет выбора, Алексей. Речь никогда не шла об Ирине. Речь всегда шла о тебе, и теперь она за это заплатит.
Быстрым движением он поворачивает пистолет ко мне и нажимает на курок.
Раздается выстрел. На долю секунды время замирает. Я готовлюсь к удару, но вместо этого вижу, как отец Ирины, споткнувшись, падает вперед, и на его груди расплывается кровь. Крик Ирины пронзает ночь, она отталкивает Пауло и бежит к отцу. Она ловит его и опускается на землю с ним на руках.
Мир сужается до одной точки. Ярость и отчаяние взрываются во мне. Пауло на мгновение отвлекается, и это все, что мне нужно. Я бросаюсь вперед, и мои кулаки раз за разом ударяются о его лицо, пока его пистолет не падает на землю. Он отмахивается, но я уворачиваюсь и бью его коленом в живот. Он задыхается, спотыкаясь, а я не останавливаюсь, пока он не падает.
Я направляю на него свой пистолет.
— Я же говорил тебе, что для тебя все кончено.
Я нажимаю на курок три раза. Все три пули попадают ему в грудь. Его предсмертный хрип длится всего секунду, и он исчезает.
Тяжело дыша, я поворачиваюсь к Ирине. Она обнимает отца, по ее лицу текут слезы.
Маттео дышит неглубоко, каждый вдох дается ему с трудом. Я опускаюсь на колени рядом с ними, чувствуя свою беспомощность.
— Папа! Нет! — Ирина плачет, ее голос срывается. — Не умирай, пожалуйста. Мы отвезем тебя в больницу, и ты будешь в порядке.
— Ирина, — шепчет Маттео, его голос слаб, но наполнен сожалением. — Мне… мне так жаль доченька.
— Папа, пожалуйста, останься со мной, — умоляет она, ее голос дрожит. — Ты не можешь умереть. Я еще не простила тебя.
Он медленно качает головой.
— Прости меня, Ирина. Я должен был… должен был защитить тебя. Я должен был быть лучшим отцом.
Рыдания сотрясают ее тело, и она крепче прижимается к нему.
— Ты всегда был для меня хорошим отцом. Я прощаю тебя, папа. Только не оставляй меня.
Маттео слабо улыбается.
— Ты… не представляешь… как много это для меня значит.
Его глаза закрываются, и с последним, дрожащим вздохом он замирает.
Ирина трясет его.
— Папа. — Она внимательно смотрит на него в поисках вздоха — признака того, что он еще не совсем ушел. — Папа, нет, пожалуйста.
Ее горестный вопль прорывается сквозь меня. Я замираю на месте, беспомощный, не в силах ничего для нее сделать. Единственное, что я могу сделать, — это оторвать ее от него и позволить ей найти утешение в моих объятиях.
Я заключаю ее в объятия, чувствую, как она дрожит, прижимаясь ко мне, и обнимаю ее, пока она плачет.
— Все хорошо, Малышка, — шепчу я, гладя ее по голове. — С тобой все будет хорошо.
С нами все будет хорошо.
26
ИРИНА
Прошла неделя после смерти моего отца и день после его похорон. Я сокрушалась, видя, как мама рыдает над его гробом, а Дэмиен… мой брат — просто пустая оболочка. Я хотела сообщить им новость о своей беременности, чтобы дать им хотя бы проблеск надежды, но я хочу, чтобы Алексей был первым, кому я скажу. Он заслуживает того, чтобы узнать первым.
Я еще не говорила Алексею, хочу сделать это, когда он немного освоится. И я надеюсь сделать это, когда он вернется домой сегодня. Он был занят укреплением своей территории и охотой на членов «Феникса».
Нина бросает на меня взгляд.
— Все в порядке, дитя?
Я опираюсь локтем на кухонный остров.
— Не кажется ли тебе, что что-то не так?
— Хммм… — Она оглядывает меня с ног до головы. — В тебе есть какое-то сияние, необычное для человека, который столько пережил. Ты беременна?
Господи, да у нее глаза, которые больше подходят орлу. Как она вообще может знать?
— С чего ты взяла, что я беременна?
— Я сама была беременна, и вокруг меня было много беременных женщин. — Она улыбается. — Он ведь не знает, правда?
Я пожимаю плечами.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, но спасибо за горячий шоколад.
Я ненавижу, что не могу рассказать ей, но я выполняю свое обещание рассказать Алексею раньше всех. Я встаю и поднимаюсь по лестнице в нашу спальню. Уже вечер, и солнце только начало опускаться за горизонт. Я стою перед стеклянной стеной, любуюсь живописным пейзажем и с нетерпением жду, когда муж вернется домой.
В моей голове прокручивается миллион представлений о том, какой будет его реакция, когда я скажу ему об этом.
Спустя час его шаги раздаются в коридоре, и я с тревогой жду, когда он войдет в комнату.
Дверь открывается, и взору предстает его красивое лицо.
— Привет, Малышка. — Говорит он глубоким, сексуальным голосом, подходит к кровати и целует меня в макушку. — Как ты?