— Вы, милорд, самый дерзкий, самый невыносимый и высокомерный тиран, деспот, диктатор среди всех, кого мне довелось видеть. Я встретила вас на свою беду.
— Вы забыли слово «автократ».
Онория мрачно уставилась на него. Девил чувствовал, что негодование кипит в ней, словно проснувшийся вулкан.
— Вы невозможный человек! — прошипела она, словно выпуская пар. — Я купила эти платья и обязана заплатить. И это мое право.
— Неверно. Я ваш муж, и это мое право и моя обязанность.
— Только в том случае, если я попрошу! Но я не просила! И даже если бы мне понадобилась помощь, я не стала бы обращаться к вам, потому что… — Онория набрала побольше воздуха и произнесла раздельно, чуть ли не по слогам: — Потому что… мы… не… женаты!
— Пока.
Пропустить мимо ушей это коротенькое словечко было невозможно. Показав взглядом, как она взбешена, Онория продолжала свои обличения. Она точно с цепи сорвалась.
— Если вы решили, что я не в состоянии заплатить такую сумму, то вы ошиблись. Мне очень хочется познакомить вас с Робертом Чайлдом, директором банка Чайлдов. Там лежат мои деньги. Уверена, он с радостью сообщит вам, что я отнюдь не нищая!
Онория вырвалась наконец из объятий Девила. Тот нахмурился, но не стал ей препятствовать.
— Я заплатил не потому, что считаю вас нищей.
Она заглянула ему в глаза и поняла, что это правда.
— Хорошо, — сказала Онория уже более спокойно. — Тогда почему же?
Девил заиграл желваками.
— Я объяснил вам.
Вспомнив начало разговора, она тряхнула головой, и выражение ее лица вновь стало суровым.
— Нет, нет, нет! Даже если бы мы были женаты… вы не имеете права платить по моим счетам, пока я не попрошу об этом. И вообще непонятно, почему Селестина прислала счет именно вам. — Вникнув в смысл последних слов, Онория пристально посмотрела на Девила и прищурилась. — Так это были вы? Вы написали письмо Селестине?
Окончательно выведенный из себя, Девил угрюмо пояснил: — Я всего лишь представил вас.
— В качестве кого? Вашей жены? — Не дождавшись ответа, она заскрипела зубами. — Господи, что же мне с вами делать?
— Выходите за меня замуж, — грозно зарычал Девил, — и все само собой выяснится.
Онория выпятила подбородок.
— Вы намеренно не желаете меня понимать Могу я взять у вас счет?
Девил нахмурился еще сильнее, его глаза потемнели
— Нет.
Это словечко было произнесено тоном, выработанным веками непререкаемой власти. Онория твердо встретила его взгляд. Обида и гнев раздирали ее душу. Ее воля столкнулась с не менее сильным мужским характером. Противники не желали уступать друг другу ни на йоту.
— Как, с вашей точки зрения, я должна себя чувствовать, зная, что вами оплачен каждый стежок на моих платьях? — холодно спросила Онория и надменно прищурилась.
Увы, она тут же осознала свой промах. Это было видно по глазам Девила, в глубине которых промелькнула усмешка. Он подвинулся к ней поближе.
— Не знаю, — глухо произнес он, гипнотизируя Онорию взглядом. — Но вы расскажете мне.
Кипя от злости, Онория поняла, что у нее нет никаких шансов получить счет.
— По-моему, нам не о чем больше разговаривать, ваша светлость. Я удаляюсь, с вашего позволения.
Она словно со стороны услышала свой спокойный голос. Но Девил владел собой ничуть не хуже. Он церемонно поклонился и посторонился, освобождая путь к двери.
Задыхаясь, Онория присела в глубоком реверансе, царственной походкой направилась к выходу, чувствуя спиной его пылающий взгляд, и довольно громко хлопнула дверью,
Погода, словно подражая атмосфере, царившей в особняке Сент-Ивз, стала пронизывающе-холодной. Спустя три дня после размолвки Онория сидела, забившись в уголок кареты, и смотрела на мрачный пейзаж за окном. Вечерело. Дул сильный ветер, дождь лил не переставая. Они ехали в Ричмонд, на бал к герцогине. Туда был приглашен весь высший свет. Кинстеры не могли танцевать, но их присутствие было обязательным.
Нервы Онории были напряжены до предела, но не от волнения перед первым балом, а исключительно из-за внушительной фигуры в черном, расположившейся напротив. Девил тоже был сильно раздражен. Сам властитель ада вряд ли сумел бы произвести на нее такое угнетающее впечатление.
Онория стиснула зубы. В ней заговорило упрямство. Уставившись в окно, она представила себе Великого Сфинкса. Ее судьба… Она уже начала смиряться, но тут-то Девил и доказал, что останется деспотом до конца дней своих. Онория, следует признаться, испытала глубокое разочарование. На душе стало пусто, словно ей предложили подарок, а потом отняли.
Ричмонд-Хаус, залитый яркими огнями, был виден издалека. Их карета присоединилась к длинной очереди экипажей, выстроившихся перед парадным входом. Они продвигались вперед медленно. Лошади то останавливались, то снова трогались с места. Наконец дверца распахнулась. Девил вышел из кареты, проводил герцогиню до крыльца и вернулся за Онорией. Она подала ему руку, стараясь не смотреть в глаза.
На лестнице ее ожидало еще одно испытание: в толпе им пришлось тесно прижаться друг к другу. Онория остро почувствовала жар и силу тела Девила. Тонкое шелковое платье цвета лаванды отнюдь не ослабляло ее ощущений. Поднявшись наверх, Онория открыла веер.
Герцогиня Ричмонд встретила их радостной улыбкой.
— Горация в зимнем саду. — Она приложила свою надушенную щечку к щеке матери Девила и протянула руку Онории. — М-да… — Окинув критическим взором гостью, присевшую в реверансе, она вновь засияла улыбкой. — Рада познакомиться с вами, дорогая. — Закончив с Онорией, герцогиня лукаво посмотрела на Девила. — А как вы поживаете, Сент-Ивз? Как чувствует себя почти женатый джентльмен?
— Это состояние меня утомляет, — произнес Девил с непроницаемым выражением лица и поцеловал ей руку. Герцогиня усмехнулась.
— Интересно почему? — И, лукаво взглянув на Онорию, продолжала: — Я уверена, Сент-Ивз, что вы сумеете должным образом развлечь мисс Анстрадер-Уэзерби.
Девил с преувеличенной вежливостью предложил руку Онории и повел ее вслед за вдовствующей герцогиней. Онория напустила на себя не менее церемонный вид, гордо вскинула голову и стала разглядывать толпу, ища знакомые лица.
Их оказалось предостаточно. Онории очень хотелось освободиться от Девила и идти одной, чуть поодаль. Но в обществе ее уже считали будущей герцогиней, и любой намек на размолвку немедленно привлек бы всеобщее внимание. Из двух зол выбирают меньшее. Оставалось только надеть маску безмятежного спокойствия и вытерпеть близость Девила.
Тот подвел ее к кушетке, на которой сидели вдовствующая герцогиня и Горация в окружении целой толпы пожилых дам. Через несколько минут к ним тоже подошли друзья, знакомые и, конечно же, неизбежные Кинстеры.
Вдруг из этого людского моря материализовался элегантный джентльмен.
— Дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, позвольте представиться — Чиллингуорт. — Он учтиво поклонился Онории и добавил с очаровательной улыбкой: — Мы не знакомы, но я друг вашего брата.
— Вы знаете Майкла? — Онория подала ему руку. Она была наслышана о графе Чиллингуорте. Судя по репутации, они с Девилом стоили друг друга. — Давно ли вы с ним виделись?
— О нет. — Чиллингуорт повернулся, чтобы поприветствовать леди Уолтэм и мисс Мотг. Лорд Хилл и мистер Прингл присоединились к их группе и стали развлекать дам разговорами. Чиллиигуорт вновь обратился к Онории: — Мы с Майклом — члены одного клуба.
«Вряд ли у вас есть еще что-нибудь общее», — подумала Онория.
— В самом деле? А вы видели эту нашумевшую пьесу в Королевском театре? — спросила леди Уолтэм и произнесла прочувствованный монолог по поводу спектакля, названия которого не могла вспомнить.
Граф приподнял брови.
— Совершенно восхитительная пьеса. — Он взглянул на Девила, который увлеченно беседовал с лордом Мэмсбери. — Если Сент-Ивз откажется сопровождать вас, может быть, я составлю вам компанию?