Ферди быстро взглянул на Моргана:
— Вы… ведь вы не собираетесь мне помешать? Я, знаете ли, хочу убить его. Он это заслужил.
— Несомненно, так оно и есть, Ферди. Вперед! Действуй! Прямо сейчас, пока он стоит у камина. Мне не хотелось бы, чтобы служанке пришлось отмывать кровь сэра Джозефа с этого прекрасного ковра.
— Нет, подождите! Я должен был так поступить! — выкрикнул сэр Джозеф, падая на колени к ногам Ричарда и умоляюще глядя на него снизу вверх. — Разве вы не видите? Все стали бы смеяться — посмотрите! Я даже не мог снова жениться, произвести на свет другого ребенка. Что, если бы он получился таким же, как этот? Тогда все решили бы, что это по моей вине. У меня не было выбора. Все, что я мог сделать, — это упрятать его с глаз долой. Вы понимаете? Вы должны понять!
— Нет. Вынужден заметить, что я не обязан понимать. Вам лучше обратиться к моему отцу. Он вам посочувствует. Но, пожалуйста, извините меня. Это новый сюртук, и мне бы не хотелось, чтобы он испачкался, если на него брызнут ваши мозги.
Ричард отошел от сэра Джозефа, испытывая сложные чувства: с одной стороны, его восхищало самообладание Моргана, не растерявшегося от неожиданного развития событий, с другой — он испытывал некоторый страх, опасаясь, что Морган, возможно, недооценил своего пажа. Ферди выглядел достаточно разъяренным, чтобы застрелить своего отца. Кстати, в чем смысл прочитанного стихотворения? И зачем нужен второй пистолет? Внезапно Ричарда осенила догадка: застрелив отца, Ферди собирался покончить с собой. Понимал ли это Морган?
— Так чего же ты ждешь, Ферди? — подстрекал карлика Морган. — Сегодня еще не седьмое июня, когда тебе исполнится двадцать один год, но до этого уже недалеко. Пора все сбалансировать, Ферди. Конец света приближается, он наступит прямо сейчас — или я не прав? Только знаешь что, Ферди? Я не верю, что он наступит. Этого просто не может быть. У меня, например, есть планы на завтра. Я собираюсь съездить на прогулку с Каро. Возможно, Летиция и мой отец к нам присоединятся. Думаю, мы отправимся в Ричмонд-Парк. Чудесное место. Это просто стыд, что тебя с нами не будет. Но ведь ты не сможешь с нами поехать. Ты же будешь мертв, не так ли? Очень жаль.
Ферди начал подпрыгивать, как избалованный ребенок, не получивший обещанную игрушку.
— Замолчите! Замолчите! Замолчите! Он должен умереть, Морган!
Морган ничего не ответил. Ричард перевел взгляд на других гостей, пребывавших в оцепенении с того момента, когда Ферди вошел в гостиную. Тишину в комнате нарушали только слабые рыдания сэра Джозефа. Да еще на графа Уитхемского напала икота от чрезмерного количества поглощенного джина.
Но тут, когда тишина стала слишком томительной, Каролина встала и подошла к Ферди.
— Ты не должен этого делать, Ферди, — рассудительно проговорила она, становясь на колени рядом с карликом. Ее красота представляла разительный контраст с его уродством. Она говорила мягко, доверительно, так что Ричарду приходилось прислушиваться, чтобы разобрать слова. — Я знаю, что твой отец нанес тебе жестокую обиду, но, если ты убьешь его, он победит. Неужели ты не понимаешь? Лучшая месть — это та, которую уже осуществил Морган, как он это сделал и для тети Летиции. Ты живешь как свободный человек, ты свободен от своего отца, от Боксера, от Вудвера. Единственная цель, которую преследовал Морган, приглашая сэра Джозефа, — это заставить его пообещать, что он больше не причинит тебе зла, взамен обещания не открывать всему свету, что он твой отец. И зачем мы стали бы это делать, спрошу я тебя, Ферди? — добавила она с очаровательным ирландским акцентом. — Не похоже, чтобы ты сильно гордился тем, что этот жалкий тип — твой отец.
— Как я уже говорил, Ферди, — мягко добавил Морган, — ты вдвое более мужествен, чем я.
Губы Ферди задрожали, и слезы потекли по его пухлым щекам.
— Спасибо, Морган. Я постараюсь оправдать ваши слова. А мой отец действительно жалкий тип, не правда ли, Каро? Едва ли он стоит того, чтобы его убивали. Знаешь, забери их у меня, пожалуйста, пока они не выстрелили. Пистолеты — это, знаешь ли, опасные штуковины. Кроме того, и стихи были не так уж хороши, как ты думаешь?
Ричард посмотрел на сэра Джозефа, который стоял на коленях перед камином, и молча согласился с Ферди. Этот человек определенно не заслуживал того, чтобы его убивали. И Ричард понял. Наконец. Лоуренс Твиттингдон и сэр Джозеф были не более чем наглядными примерами того, на что способен Морган, — Морган-всемогущий, Морган-Единорог, — если кто-то отказывается выполнять его условия. Он собрал их здесь, чтобы выдвинуть определенные требования и проследить, чтобы они подчинились им. Он дал им почувствовать унижение, понять, что он сделает с ними, если они посмеют пойти наперекор. И оба, сэр Джозеф и Твиттингдон, капитулировали перед ним. И очень скоро Морган скажет лорду Уитхемскому и его сыну, чего он требует от них.
Ричард подошел к Моргану и проговорил с искренним восхищением:
— Как бы то ни было, мой некогда близкий друг, должен тебе сказать, что это один из лучших приемов, какие я видел.
Мисс Твиттингдон, выказывая полное непонимание того, что происходит, захлопала в ладоши и воскликнула:
— Ах, как хорошо! Теперь, когда Ферди закончил, мы будем пить чай? Жалкий идиот! Пожалуйста, встань, Каролина. Это не очень вежливо сидеть на полу. Да будет тебе известно, чай всегда подают на приемах.
ГЛАВА 18
Только смелые умеют прощать… Трус никогда не прощает; это не в его натуре.
Каролина очень разозлилась на Моргана. Неужели он не понимал, на какой риск идет, когда подстрекал — да, подстрекал — Ферди выстрелить в сэра Джозефа? «Должно быть, это верх наслаждения, — со злостью подумала она, — ощущать себя кукловодом, дергать за веревочки и смотреть, как все перед тобой танцуют. Но есть пределы того, что человек может брать на себя!»
Она возвратилась на место, пристально глядя на своего любимого мужа и все еще дрожа от возбуждения. Морган — самонадеянный человек. Он был таким с момента их первой встречи, когда Каролина еще не понимала значения этого слова. Он был ее мужем, она любила его больше жизни, но он мог быть невыносимо, невероятно, немыслимо самонадеянным.
Он демонстрировал свою силу, вот что он делал. Это было так же ясно, как то, что нос Лоуренса Твиттингдона похож на клюв. Морган устроил все так, чтобы показать, что может уничтожить всякого, кто ему не подчинится. Это не должно ее особенно удивлять. Разве он не поступил точно так же и с ней? Он мог быть очень холодным. Холодным, жестким и целеустремленным.
Ладно. Он справился с Лоуренсом Твиттингдоном. Это нельзя назвать большой победой. Брат Летиции не из тех, кто мог бы дать Моргану пощечину и вызвать его на дуэль.
Но Ферди и сэр Джозеф — это случай совсем другого рода. О чем думал Морган, допуская их встречу у себя? Ферди мог убить этого человека! Ферди могли посадить в тюрьму, а потом и повесить!
И все это только ради того, чтобы произвести впечатление на графа Уитхемского? Разве для этого нельзя было найти другой способ?
Когда этот вечер кончится (а лучше бы он кончился поскорее, пока Каролина сдерживает гнев), она побеседует со своим мужем. Она выяснит наконец, за что он хочет отомстить Уилбертонам, и этому не помешает ее любовь. Она потребует, чтобы он… Но что это? Морган продолжал стоять в центре комнаты, а Ферди, сэр Джозеф, тетя Летиция и все Твиттингдоны ушли.
Она пропустила их уход. Она была в таком состоянии, что могла бы не заметить принца-регента, даже если бы тот появился в гостиной верхом на слоне! Она прислушалась к тому, что говорил ее муж.
— … и поэтому, дорогой лорд Уитхемский и леди Уитхемская, я снова извиняюсь за этот спектакль. Я не планировал такую драму. Однако надеюсь, увиденное вами доказывает серьезность моих намерений.