Паша тут же возмущенно засопел, а потом улыбнулся мне и шепнул:
– Не обращай на него внимания. Главное, он нас до клиники довез!
Я кивнула. Не все слова я понимала, но теперь уже могла уловить общий смысл.
Оказывается, так долго мы ехали в Храм… ну, у нас бы я назвала это место Храмом богини исцеления Сехмет, при котором обязательно есть лекарское отделение, где лечат людей от разных недугов. Тут же самого храма я не увидела, зато лекарское отделение произвело на меня очень приятное впечатление. Если бы не работники этого заведения, в траурных голубых одеждах. Все-таки пациенту, особенно с тяжким недугом неприятно, когда его берется лечить лекарь в заранее надетом трауре. Но мой врач явился передо мной в белой одежде, чем, меня несказанно порадовал. Я ему приветливо улыбнулась.
– Ну вот! – он тоже улыбнулся и сел на стул напротив меня, – А мне сказали ты не в себе. А ты, смотри-ка, как замечательно улыбаешься. У тебя что-то болит, Даша?
Я пожала плечами. Потом выдавила из себя то, что считала самым важным:
– Васииилок! Мааандрагора! Ромаашка! Скажи Амрит Дубей!
Нет, в самом деле, если у Даши, несмотря на разногласия, как она выразилась, любовная ветка с этим парнем, то пусть он придет сюда и поможет. Он же жрец, в конце концов!
– Кто такой Амрит Дубей? – нахмурился лекарь. Странно, что ни Мандрагора, ни тем более василек с ромашкой, у него вопросов не вызвали.
– Жрэц, – ёмко охарактеризовала я. В моем мире это значило бы очень много. А в этом странном, человек помял губы пальцами и сдвинул брови.
– Даша, ты адрес свой помнишь?
К сожалению, я даже не понимаю, что он имеет в виду. Что это такое вообще, адрес? Я вздохнула и, понадеявшись на удачу, проговорила на родном языке:
– Я бы хотела тебе ответить правильно, лекарь, но ты задаешь мне странные вопросы.
По его лицу стало тут же понятно, что он впечатлился, но не понял. Я повторила то же еще на пяти языках. Демоны! Он не смог понять даже аккадского! Уж, казалось бы! Любой мало-мальски грамотный человек на нем и говорит, и пишет. Но это в моем мире. А здесь бессмысленно требовать от людей невозможного. Наверняка этот лекарь очень образован. Во всяком случае он выглядит уверенным знатоком своего дела. И вероятно знает очень много местных языков. Но ни одного из моего мира.
– Посиди минуточку, Даша.
Лекарь похлопал меня по плечу и, встав со стула, быстро вышел из комнаты. А я уронила лицо в ладони. Я в тупике. Мне ни за что не добыть компоненты для зелья. Потому что никто меня не понимает! Вся моя надежда, на помощь от Даши. Из моего мира. Только бы эта дуреха Неша не притащила к ней Ахмеса. Только бы Ахмес не понял, что в моем теле другая девушка. Кто угодно, но только не злодей Ахмес!
Глава 5. Даша
Даша.
Когда я уже потеряла счет всем этим залам, переходящим в коридоры и обратно, и когда я отчаялась… Я отчаялась! Впервые в жизни! В общем, мы, наконец, вышли на улицу. И… чуть не задохнулись. Тут стояла жуткая жара! Как… Несколько лет назад в июле мама купила горящие путевки по дешевке. И мы всей нашей большой семьей сели на самолет Москва-Хургада. И вот когда мы из него вышли, как раз попали в такую же удушающую жару. Как будто прямо перед тобой открыли плавильную печь. Как они живут в таком климате?
Весело, надо сказать. Я, наконец, поняла куда делись все обитатели огромного дворца, по которому мы так долго шли. В простирающемся на сколько глаз хватало саду толпилось бесчисленное количество людей. Все в белых одеждах похожих на мою, в париках, куда более объемных, чем мой, в золотых украшениях и с подведенными глазами. Эти люди были так между собой похожи, что я не сразу научилась отличать мужчин от женщин. Ну, если коротко, у женщин есть грудь. Но в некоторых отдельных случаях, когда грудь маловата или наоборот, слишком сильно накачена, ориентиры теряются. Макияж у всех был однообразным и скучным: подведенные глаза, немного подкрашенные алым губы. Кое-кто еще и щеки румянил. Не всегда женщины, кстати. Мимо меня прошествовал один старикашка с такими по-младенчески розовыми щечками, что невольно захотелось их ущипнуть. Ахмес, поймав мой взгляд и, видимо, почувствовав порыв, схватил меня за руку и зашипел что-то строгое на ухо. Ладно, не стану трогать я вашего деда! Больно надо. Хотя ему было бы приятно. Не сомневаюсь! Над садом витала музыка. Легкая, веселая, ненавязчивая. Похожая на фоновую в супермаркете. Мы прошли несколько лужаек, на которых разряженный народ пил и ел с подносов, разносимых голыми девицами. Ну, что за нравы? Обслуживающий персонал ходит меж гостей в стиле ню, задевая мужчин всеми прелестями. А женщины на это вообще не реагируют. Я представила себе маму, на глазах которой официантка прижалась бы голой грудью к папе. Я как наяву услыхала ее визги и даже зажмурилась. Не завидую я той официантке. А главное, хозяину того ресторана. Потом мы перешли по мостику, увитому цветущими лианами через неширокий канал, тут людей стало меньше. И Ахмес взял меня за руку. Я не сопротивлялась. В этом не было никакого чувственного подтекста. Он просто тащил меня в нужном направлении. Чем дальше мы углублялись в сад, тем меньше людей попадалось нам на пути. В конце концов мы забрели в такой дремучий уголок, что оказались там вообще вдвоем. Ой, нет, я же забыла про это недоразумение с перьями. Девчонка бежала за нами, маниакально размахивая веером над моей головой. А потом Ахмес бесцеремонно прижал меня лопатками к стене, увитой цветущим плющом. И уставился своими прищуренными глазами прямо в меня. Сдвинул брови к переносице, голову склонил. Не отрывая от моих глаз взгляда, резко гаркнул:
– Шети хек! (Пошла вон!)
Я вздрогнула и инстинктивно вжала голову в плечи. Сейчас он казался мне очень опасным. Он и это подметил, усмехнулся.
Голая девчонка, подхватив опахало, бросилась прочь. Вот тут мне по-настоящему стало страшно.
– Эй! – крикнула я ей вслед, – А ну вернись!
Куда там, она только сильнее припустила. Голые пятки засверкали в два раза быстрее.
– Даша… – его губы оказались так близко от моих, что я вдохнула его выдох. И замерла, чувствуя, как по телу разбегаются мурашки, – Танеферт!
Я уперлась затылком в каменную стену. И если бы не парик, уже здорово бы поцарапала голову, желая победить преграду и отодвинуться от прильнувшего ко мне всем телом мужчины. Одежды на нем было совсем немного. И все его мускулистые выпуклости я прекрасно ощущала. Особенно ту часть, которая уперлась мне в пах. Прекрасно! Отсутствие нижнего белья только усиливает впечатление. Вот почему трусы еще никому не помешали! Я поерзала задней частью по стене, намереваясь протереть в ней нишу. Глаза Ахмеса потемнели, и он придвинулся еще ближе. Буквально вжался в меня. Ну, точно, сейчас я обрету первый в своей жизни сексуальный опыт. Я закусила губу, и мужчина как-то нехорошо застонал. Как будто я его губу прикусила. Да пребольно так, с энтузиазмом голодной хищницы.
– Танеферт! – выдохнул он мне в рот и потянулся губами к моим, совершенно точно вознамерившись страстно и долго целоваться. Может даже и не останавливаться вообще.
– Э… – я завертела головой, вот теперь поняв со всей очевидностью пользу огромных и пышных париков. В легком недоразумении, которое я выбрала, моему затылку было не комфортно, – Давайте поговорим об этом! Мне бы хотелось прояснить…
Его язык нежно тронул мою нижнюю губу, и я замерла. Это было… так необычно. Но потом он сделал еще кое-что странное. Не прекращая ласкать мои губы языком, он шумно выдохнул и потерся своим носом о мой. И это был самый странный поцелуй в моей жизни. А я, между прочим, на спор целовалась в третьем классе с сопливым Эдиком, после чего вот прямо до сего момента была уверена, что по части поцелуев, познала все в этой жизни. Но тут реально удивилась. Ахмес терся со мной носами довольно долго и видимо, что-то от этого испытывал. В смысле приятное, поскольку сопел и стонал. А я оцепенела, серьезно опасаясь, что он своим чувственным напором повредит мне важный хрящ на лице. Я и так-то в этом мире не красотка. Теперь еще и нос мне своротит на сторону. Что за нравы тут? Может у них точка «J» в области носа? Хотя лично я никакого возбуждения конкретно в этой части тела не чувствовала. А в другой-то да, очень даже. В животе неистово порхали бабочки, в ушах шумело, но и вообще, получаемый опыт мне очень нравился. Если бы не опасения за нос. А что если… Я все-таки женщина. Ну, в этом-то мире так точно, без вариантов. Вон как страстно трется об меня мужчина. Наверняка же не в первый раз. Так что я могу отвлечь его от моего носа и направить сексуальную энергию в правильное русло. Я закрыла глаза, и, подавшись вперед, ответила на его поцелуй. Последний раз я целовалась… ну да, как раз с сопливым Эдиком. Просто опыт был настолько шокирующим, что после того, я как-то больше не решилась на эксперименты. Но теперь… если бы можно было сравнивать поцелуй с игрой на скрипке, то Ахмес был Паганини, а сопливый Эдик грузовиком, переехавшим футляр с инструментом. И чего я раньше не практиковала! Надо же было зациклиться на первой неудаче. Вокруг меня после этого 10 лет ходили сотни привлекательных парней, а я… Почему-то вспомнился Сашка Романов. Нет, он гад, и между нами вообще ничего быть не может, и все же губы у него очень привлекательные, наверное они такие же мягкие и ласковые как у Ахмеса. Я осознала, что ладони мои скользят по плечам парня, его язык выписывает замысловатые па с моим, а его пальцы ласкают мою грудь. Правую. Обнаженную. Ну и ладно. Меня все устраивало. Точку «J» мы уже нашли в нескольких местах помимо носа и останавливаться не хотелось.