Я все чаще думаю о Кооне. Особенно, когда ощущаю холод металла на безымянном пальце. Думаю о своем состоянии рядом с ним. Мне всегда казалось, что с ним я-центр Вселенной. Солнце в системе планет. Самая яркая звезда на небосклоне, маяк в бушующем океане жизни. Наверное, так себя чувствует женщина, когда она любима. Его короткие кудряшки, щенячьи глаза и улыбка, которой можно укрыться от всех невзгод, кажется, еще долго будет мне сниться. Личина тяжелого, чугунного замка моего сердца будто истерлась, заржавела и начала разрушаться. Мне думалось, что к ней не подойдет ни один ключ, даже родной. Наверное, я ошибалась, потому что сейчас, спустя месяц в Папильо мое сердце будто начало оживать. Меня поразила искренность горожан. Не все, но очень многие отнеслись ко мне с добротой, а особенно Дэнил. Дэнил. Просто парень из столярной мастерской. Смешной. Иногда нелепый. Стоит под окнами и что-то кричит. Иногда поет какие-то странные песни, шутит невпопад, чем смешит еще больше. Дарит ромашки и приносит свежие сливки утром. Рисует мои портреты и вырезает ласточек из древесины. Улыбается. Много улыбается. Искренне. Как улыбался Коон, как улыбался Рэм, все они улыбались одинаково. И на секунду я даже подумала о том, что когда-нибудь сумею сделать по-настоящему счастливым кого-то. Что я сама способна стать счастливой, с момента смерти родителей. В детстве я думала, что если буду красивой, то и счастливой непременно, как будто эти вещи напрямую связаны. Смешная я, глупая. Красота никак не влияет на предначертанное свыше. Ничего не меняет и не воскрешает мертвых, не спасает близких от гибели. Не распутывает нити судьбы, в которых запуталась сама Андриана Хиллингс. Я не знаю что будет дальше, ведь на пороге война. Жизнь многих людей перевернется с ног на голову. Остовы прошлой жизни будут неизбежно разрушены. Грядет будущее, но какое оно? Есть ли в нем место для меня? А для Коона? Для улыбчивого и несерьезного Дэнила? Может быть для Ли? Я доверяю Богу и судьбе. Отныне и всегда. Мысли долго не дают мне уснуть, я засыпаю под утро не услышав топота тройки по восьми мостам, ведущим к Папильо. Не услышав скрипучего треска железной арки отделяющей селение от внешнего мира. Не услышав крика сторожки, гулким эхом отдающегося во тьме. Сегодня Ри Хиллингс счастлива и это не так уж плохо.
Глава 17 Песенка об апельсиновом солнце
Утро встретило меня прохладным ветерком, доносящимся с моря и мерным гулом колеса, видимо, в пекарне перемалывали муку. В городе было подозрительно тихо, особенно для воскресного дня. Поднимаюсь на локтях в постели и оглядываю комнату. Кажется, ничего не поменялось со вчерашнего дня, только настроение улучшилось. Открываю окно и вдыхаю морской воздух полной грудью. По улицам неспешно идут горожане, слышится первый колокольный звон.
— Черт, снова проспала службу! — мысленно ругаю себя, попутно умываясь и собирая волосы. Через десять минут Маргарет уже держит меня под руку по пути к часовне. Она выглядит даже более уставшей, чем обычно. Круги под глазами потемнели, кожа стала серой и сухой, как лист для письма. Пытаюсь перевести взгляд и начать непринужденный разговор. Маргарет, видимо, и сама хочет прервать неловкое молчание:
— Как ты спала сегодня ночью? Не слышала ничего странного? — последний вопрос она произносит вполголоса, слегка наклонившись. Я не сразу нахожусь с ответом и реагирую на вопрос лишь когда Маргарет слегка останавливается и заглядывает прямо в глаза.
— Отлично, спасибо…Я немного почитала перед сном и спала очень крепко, как младенец. — выдавливаю улыбку, но получается вымученно. Думаю, проницательная Маргарет сразу раскусила во мне фальш.
— Правда? А я ворочалась до самого утра, никак не могла уснуть. — произносит женщина нарочито громко. Вполголоса продолжает:
— Говорят, сегодня ночью в Папильо прибыл очень необычный гость…Кто-то слышал топот копыт на восьми мостах, а еще утром приходил доктор и сообщил, что сторожка…Ну, помнишь его? Старик Ньюман, весегда веселый такой…Погиб. Его сломил инфаркть… — мой слух режет слово «инфаркть», но новости и вправду необычные. Нетерпеливо перебиваю: