Мы едва успели отскочить, иначе нас бы точно основательно приложило, а то и вовсе снесло бы к противоположной стене. Одна дверная створка упала на пол, притягивая взгляд покореженными петлями и погнувшимся запорным устройством, а вторая осталась висеть, покачиваясь и жалобно поскрипывая.
И как ни жутко было видеть раскуроченные противоударные двери, но появившийся в проеме монстр и вовсе заставил замереть в ужасе.
— Улянь? — ошеломленно пропищала, глядя на преобразившегося каха.
Тот, кто всегда выглядел скромно до серости, сейчас… Черные тонкие губы. Сверкающие клыки. Распахнутые орланские крылья, покрытые отнюдь не орланскими перьями. Вместо последних — сотни серебряных змеек, которые шевелились и угрожающе шипели. Глаза друга горели пронзительно синим цветом, а руки… Не было их! И руки, и ноги превратились в многочисленные щупальца, как у доятов с из водных миров. Только корпус и форма головы остались гуманоидоподобными, а прочее…
— Соня, он ничего тебе не сделал? — прошипело это чудовище.
Попыталась ответить, но голос пропал. Беззвучно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыбина, отрицательно замотала головой. Вербально донести свою мысль так и не успела, потому что почти сразу же началось натуральное светопреставление.
Оттолкнув меня куда-то в сторону, Рой кинулся на преобразившегося каха. Я не удержала равновесие и, взвизгнув, упала на куст хрустальных ландышей под огромным деревом. А когда подняла голову… Мужчины сцепились.
И вот я бы рассказала про подробности этой битвы будущим внукам в качестве страшной сказки на сон грядущий, только ничего не разобрала. Крылья, щупальца, кулаки… Удары сыпались градом и так быстро, что ничего не разглядеть. Из звукового сопровождения — брань, рычание, шипение и все те же удары, глухие и не очень.
— Прекратите! — крикнула, пытаясь отследить взглядом мечущийся по оранжерее живой клубок.
Увы, никто меня не слышал. Или просто не считал нужным реагировать. Я поднялась на ноги и заозиралась по сторонам в поисках… хоть чего-нибудь! Не знаю — пожарный гидрант, корзина гжельских мурашей или пара горстей молотого жгучего перца! И очередное, хотя и вполне закономерное «увы» — ничего подходящего тут не было. Пришлось прибегнуть к банальному и не всегда эффективному средству.
— И-и-и! — истошно завизжала я на самой высокой ноте и пределе собственных возможностей. — Прекратите немедленно! И-и-и-и-и! Кхе-кхе…
Третье «увы» тоже было закономерным. Я банально сорвала голос и надсадно закашлялась, схватившись за горло. Из плюсов — Улянь с Роем всё-таки вспомнили про наличие у них совести. Когда продрала глаза, слезящиеся от раздирающей горло боли, оба стояли напротив с обеспокоенными лицами и выражением искренней тревоги на оных. Вот же гады!
— Сволочи! — попыталась припечатать, но вместо вполне заслуженного драчунами слова издала невнятный хрип.
Фигура Уляня подернулась сиреневатой дымкой, дрогнула и спустя мгновение передо мной стояли два вполне обыкновенных орлана. Один — неприметный, ничем не выделяющийся, зато с рассеченной губой, разбитым носом и заметной проплешиной на левом крыле. Другой — яркий, с резкими мужественными чертами лица. С подбитым глазом, ссадинами на обеих скулах и кровью на разбитых губах и носу. Красотень неописуемая!
— Еще раз… — снова попыталась я подать голос теперь шёпотом, но, всё равно, опять поперхнулась и схватилась за горло.
— Пойдем, поищем аптечку, — протянул мне руку со сбитыми костяшками любимый.
— Надо выпить теплого молока с медом, — вступил Улянь, синхронно с Роем протягивая мне окровавленную длань.
Убила бы!
В итоге, одарив обоих гневным взглядом, я жалобно всхлипнула, вскинула подбородок и, обогнув этих идиотов, направилась на кухню. Пусть теперь сами аптечку ищут и молоко греют! А я пока яиц с сахаром взобью. Должно помочь. А нет, так и молоко выпью, и лекарством закушу. Хуже уже не будет.
Глава 28 Неоправданная ревность
Да уж… гном в обмороке — это оригинально: борода торчком, щеки сползают к ушам, а живот колышется после удара об пол. И пусть падать пришлось не с самой большой высоты, судя по звуку, приложился Тонис от души.
Хорошо хоть у представителей его расы волос густой и череп крепкий. Первое, по идее, должно смягчить удар, а второе минимизировать неприятные последствия. Другим, у кого черепная коробка потоньше, а мозги поделикатнее, после таких потрясений нередко приходилось с сантехникой в обнимашки играть. Особо чувствительные лорри порой и память теряли, а то и вовсе идиотами становились.