– Мы готовы оказать помощь людям, если Владыка Ада позволит отправлять в мир людей не жалкие капли нашего присутствия, а хотя бы две мелкие пригоршни.
Женщина приложила сложенные «лодочкой» ладони к груди и почтительно склонила голову.
– Темные ведь против демонов? – прошептала я на ухо Камилле. – Почему мы не можем с ними договориться? Пусть бы нагрянули людно, конно и оружно. Глядишь бы проредили адовых подселенцев.
– Нельзя, – дернула плечом тетушка и отмахнулась от меня. – Не лезь в то, чего не понимаешь!
– Владыка считает это разумным и полезным, – ответил демон. – Но что скажет Белый ковен? Примут ли они столь щедро предложенную помощь?
Я ожидала жесткого и решительно «нет», но тетушка, похоже, только нерадивую племянницу умела строить и ровнять. Едва на неё обернулись все, кто сидел на мраморных ступенях, Камилла побледнела и начала заикаться:
– М-м-мы не м-можем противостоять вам, и в-вы это знаете.
Её голос звучал писком мышонка, случайно оказавшегося на пиршестве котов. До того жалко и затравленно, что меня передернуло. Я забыла, что сама недавно мечтала забиться под ближайший камень и до сих пор не поднимала глаз на Владыку Ада. Так нельзя! Ведьмы мы или кто? В дела нашего мира бессовестно лезут, а мы ответить не можем? Я решительно расправила плечи и шагнула вперед, даже не почувствовав, что Камилла схватила за локоть.
– Мы согласны на помощь Темных! – крикнула так громко, как могла, и, стараясь не струсить и не сбить дыхание, продолжила: – При одном условии. Демоны перестанут отправлять слуг-подселенцев из Ада в тела людей! Больше ни одного одержимого в двух королевствах!
Камилла застонала и дернула меня за рукав назад. Да пошла она! Сама разберусь, если у местных кишка тонка. Развели советы. Лгут, лицемерят, расшаркиваются друг перед другом. Я вижу, как косятся демоны на темных и как колдуны отвечают взаимностью. Если бы не их главные, тут бы и перегрызлись. Шум поднялся волной прибоя и покатился от нижних ступеней строго вверх. Колдуны вскакивали с мест, демоны хлопали крыльями, и в ложах стало намного оживленнее. Давайте, гады ползучие, душонки темные, шевелите мозгами. Что? Не ожидали?
– А тех, кто сейчас есть, вы немедленно отзовете обратно. Всех! Я требую поименный список слуг с отметками прибыл, убыл. Только полный учет и строгий контроль. Вы вообще знаете, что они там творят? Их кто-нибудь проверяет? Гибнут невинные люди, ведьмы. Инквизиция грозит расправой.
– Замолчи, замолчи, замолчи, – причитала Камилла и трясла меня за руку. – Нас убьют за дерзость! На месте испепелят!
Из глаз тетушки катились слезы. Двойной подбородок трясся, и от платья остро пахло потом. Странно, но её истерика только придавала мне сил. Убивать нас вряд ли станут, на советах так не принято. Или я чего-то не знала про этот конкретный совет?
От пристальных взглядов уже припекало. По зову Владыки к нему подошел демон в красном мундире. Один из немногих, кто выглядел, как человек. Я бы подумала, что колдун, но он стоял в ложе верховного демона. Значит, свой. Пока я его разглядывала, с верхних ступеней взлетел еще один демон. Ветер от его огромных крыльев я чувствовала даже на самом дне круглого зала. Свети здесь солнце, он бы его заслонил. Приземлился демон прямо в ложу и только когда сложил крылья, я его узнала. Мама дорогая, да это же тот самый Данталион! Герцог, с которым хотела договориться Изабэль!
Я переступила с ноги на ногу и нервно стряхнула с локтя Камиллу. Нет, мое решение держаться от мессира как можно дальше не изменилось. Дождусь вердикта и бегом обратно в славный город Брамен. Лишь бы демон не был знаком с Селестой. А то шепчет, поди, в уши Владыке, что я никто и звать меня никак. Даже к Ковену отношения не имею. Тогда мой выпад из громогласного заявления превратится в тихий пшик. Каприз маленькой и очень глупой девочки. Обидно будет. Неужели все зря?
Три демона беседовали на смеси лающих и шипящих звуков. Значит, языковой барьер все же существовал, просто Темные колдуны специально говорили так, чтобы ведьмы их понимали. Занятно. Знала ли Изабэль язык демонов? Или мессир Данталион говорил по-нашему?
Пока демоны совещались, Мормоликая нервно прохаживалась по ложе. Самоуверенность и незыблемость каменной статуи с неё будто волной смыло. Той самой, что сейчас бушевала в мраморном зале и долетала до меня брызгами слов. Оскорбляли наверняка витиевато. Хорошо, что я ничего не понимала.
– Неразумность молодости прощена ведьме из Белого Ковена, – прогрохотал Владыка Ада, косвенно подтверждая мои догадки. Все-таки ребенком сочли, хотя Селеста – девица на выданье. Но с другой стороны, что значит семнадцать лет для тех, кто живет несколько веков? – Мы готовы отозвать подселенцев и согласны, чтобы Темные прислали больше слуг.