– Ээээ, – протянула я и, чуть было не ляпнула: «мы так не договаривались», но закрыла рот. Темные, так Темные. Ведьмы рассказывали, что они присылают к нам слуг, которые становятся целителями, учеными и пророками. А кому от лечения бывало хуже? Вот же темное средневековье, почему Ковен на колдунов взъелся? Они против улучшения уровня медицины? Конкурентов боятся?
Камилла окончательно утратила дар связной речи и обреченно мычала. Зато Мормоликая сияла своей неземной красотой, и я только сейчас поняла, кого она мне напоминала. Афродиту. Нет, скорее зловредную Геру, потому что любовью от главы Темных даже не пахло.
– Благодарю, Владыка, – улыбнулась она, но верховный демон заговорил дальше, даже не повернув в её сторону рогатый шлем с горящими огнем пустыми глазницами. На меня смотрел. Я снова не выдержала и опустила голову.
– Наш союз с людьми древний, мы дорожим им. Простите и вы нам недосмотр, ведьмы Белого ковена. Мы не знаем, сколько подселенцев ходят по двум королевствам. Многие лишись хозяев здесь, в Аду, и отсюда их не вернуть. Я отправляю в ваш мир одного из высших, чтобы он выполнил ваше требование. Герцога Данталиона.
У Мормоликаи натурально вытянулось лицо. Она часто заморгала и обернулась на рогатого демона с огромными крыльями. Мне почудилось в её взгляде удивление, граничащее с восхищением, но эмоция быстро пропала и Прекраснейшая снова превратилась в статую. В зале совета стало настолько тихо, что время остановилось. Все замерли. Даже Камилла перестала всхлипывать и стояла, приложив ко рту промокший от слез платок. Можно было и не тащить её сюда. Я прекрасно справилась с заданием Ковена сама.
Не верилось никак. Я словно в десятый раз смотрела один и тот же фильм и потому на кульминации ничего не чувствовала. Я только что избавила два королевства от одержимых исчадиями Ада людей. Вот так нагло, с наскока и совершенно по-гусарски. Хотелось удивленно наморщить лоб и переспросить: «Правда, что ли? Правда?»
Владыка качнулся к ограждению ложи, и тьма вокруг него завернулась спиралью.
– Совет Междумирья закрыт. Надеюсь, все стороны Совета довольны решением.
Его «надеюсь» звучало так, что не терпело возражений. Глава Темных оправилась от шока и торжествовала. А мне снова стало жарко от пристального взгляда. Но теперь я знала, чей он был. Мессира Данталиона. Герцога Ада.
Глава 5. Договор с демоном
Демоны и колдуны потянулись на выход, как зрители после спектакля. Светлячками вспыхивали порталы, ревело адово пламя и пахло то озоном, то серой. Тот еще коктейль, скажу я вам. Обонять неприятно. Так можно говорить? Или нужно «чувствовать»?
– Заносчивая девчонка, – прошипела тетушка, спрятав мокрый платок в лиф платья.
Быстро она оправилась от горя и вернулась к оскорблениям.
– Я выполнила волю Верховной, – на всякий случай напомнила ей.
– Нет! Ты уничтожила нас! – рявкнула Камилла. – По твоей милости мы вместо нескольких дюжин подселенцев получили высшего демона! Пусть покарает Белая магия это отродье тьмы! С ним нет сладу. Он зол, могуществен и непобедим. Он…
– Мадемуазель.
Я вздрогнула от прикосновения к плечу, но это оказался всего лишь Темный колдун. Надо же. Теперь тот, кто пугал и вызывал кучу вопросов, стал «всего лишь». Вот правильно говорят, что все познается в сравнении.
– Вас ждут в родном мире, так поспешим, – деликатно напомнил он, что счетчик у местного такси между мирами нещадно наматывает цену.
Будем перепираться здесь – Ковен потом с колдунами не рассчитается. Камилла это тоже понимала, поэтому безропотно протянула руку и вымучила улыбку:
– Господин Киару.
Колдун брезгливо сморщился, глядя на её толстые пальцы и липкую от пота ладонь. Перчаток Темные не носили. Пересилив себя, господин Киару взял тетушку за руку и забормотал под нос заклинания. Татуировки на голом предплечье ожили и две спирали эффектно окрасились золотым цветом. Камилла зажмурилась. Видимо, тоже с трудом выносила переход, а ко мне уже шел «мой» колдун. Сейчас выдернет обратно в Брамен, и я больше никогда не увижу Междумирье. Золотые капли на его татуировках уже вспыхнули оттенком заката, он почти коснулся моих пальцев, но вдруг шагнул назад и почтительно склонился:
– Герцог Данталион.
– Господа.
У меня в животе похолодело, и тугой лиф чужого платья стал нестерпимо тесным. Нет, конечно, он имел права поинтересоваться, кто устроил ему служебную командировку в мир людей. Но я не ждала, что снизойдет до смертной ведьмы. Только бы не пялиться на его уродства. Камилла вон стоически терпела, хоть и открыла рот.