— Два десятка с шестью единицами. Пусть молод, но у меня еще все впереди.
— А выглядишь старше, — окидывая его взглядом, заметила я. — Может из-за бороды?
— А сколько дашь? — спросил он.
— Где-то четыре десятка лет.
— А вон тому сколько? — спросил Гиль, указывая на какого-то гнома.
— Примерно столько же. Мне кажется старше всех только глава обоза. Но это по умолчанию. Совсем молодого и без опыта не поставят главой. Это место заслужить надо. А женатые гномы с обозами ходят?
— Нет, дома работают.
— Тогда ему больше шести десятков.
— Восемь с половиной. Старше него только лекарь.
— А ему сколько?
— Девять и восемь единиц.
— Ничего себе! А не скажешь. Вы для меня все примерно одного возраста.
— Потому что смотришь поверхностно. Ты присмотрись, тогда и поймешь, что это не так. Я спать пошел. Ты обещала, что не сбежишь.
— Не сбегу. Там холодно.
— Мы друг друга поняли, — сказал Гиль и пошел в комнату.
Я расстелила тюфяк. На него кинула шкуру. Куртка под голову. Пока было тепло. Если замерзну, то тогда и надену. Юбку я сняла, оставшись в теплых штанах. Только снимала ее под одеялом. Чтоб никто не видел. После этого попыталась поймать скотину, которая меня кусала. Фегле подошел ко всем с какой-то мазью. Каждый, к кому он подходил, зачерпывал пальцем мазь и наносил ее на лицо, запястья. Лекарь подошел и ко мне, только мазь свою не доверил. Сам ее зачерпнул. Намазал мне виски, шею около ушей, запястья.
— Спасибо, — сказала я, почему-то смутившись. Он что-то сказал на своем языке. Повторил. Я повторила за ним. Фегле кивнул. Значит удалось правильно сказать с первой попытки. Еще несколько раз повторила про себя, стараясь запомнить новое слово.
Фегле убрал мазь. Сам же подвинул ближайший тюфяк к моему. Начал готовиться ко сну. Я только на него косо посмотрела, но ничего не сказала. Он же деловито снял куртку, чтоб использовать ее вместо подушки. Потом эту участь постигла и теплая кофта. Он остался только в тонкой рубашке, расшитой по вороту. Мне было бы холодно. Но вспомнив, какой он горячий, я не стала особо переживать. Завернулась в свое одеяло, и попыталась уснуть. А букашки больше не кусались и не ползали по мне. Мазь подействовала. Я повернулась на другой бок и столкнулась с взглядом Фегле. Ему видимо не спалось. Или он решил продолжить вчерашние уроки языка? Он взял мою руку. Очертил ее назвал. Пришлось повторять. Сама же хотела язык выучить. Потом то же самое последовало с каждым пальцем. Ладонью. Фегле показывал и называл до того момента, пока я не запоминала это слово и не могла выговорить его правильно. Еще пришлось и вчерашние слова вспомнить. Как-то он серьезно взялся меня языку учить. Добавляя каждый раз новые слова. Уже все спать легли, а он не унимался. Так я и уснула на полуслове. Вроде тогда пыталась выучить, как правильно произносить холод…
Холодно. Мороз словно проникал под кожу. Мне снилось, что я брела по колено в снегу по какому-то полю. Холод пробирался под куртку, в которую я пыталась закутаться, но не получалось. Несколько раз чихнула. Холодно. И страшно хотелось спать, но я знала, что засыпать нельзя, иначе замерзну. Зубы стучали. Рук я почти не чувствовала. Ноги медленно брели. С каждым шагом я словно к земле пригибалась. И снег уже не казался колючим, а напоминал мягкое одеяло. Теплое. Видимо я упала в этот снег и зарылась в него. Сразу стало тепло. Особенно носу. И зубы перестали стучать. После этого я крепко уснула.
Запахи. Я давно привыкла к ним. Дома пахло иначе. Там было чисто. А еще специальный ароматизатор каждые несколько часов прыскал какие-то ароматы, наполняя комнату свежестью. В этом мире пахло соломой, супом, дымом, деревом, людьми и животными. Эти запахи уже стали привычными. Вот и сейчас пахло вроде знакомо, но иначе. Мазь от блох, смешивалась с запахом горького табака, который пропитал теплую куртку. Темно и тепло. Сон отступал.
Вчера я засыпала рядом с Фегеле. Получается, что мы продолжаем лежать рядом, только накрыты с головой его курткой. Я попыталась выглянуть из-под нее, но тяжелая рука так придавила меня к шкуре, которая была положена поверх тюфяка, что я пошевелиться не могла. Сердце ухнуло вниз. Он впихнул мне в руки какой-то камень. Сжал мои руки. Явно я должна была его держать. От камня шло приятное тепло. Я взяла камень. Фегле только сжал мою руку. После этого я выбралась из-под одеяла. Взял свою куртку. Холод. Он резанул лезвием по голове. Я попыталась найти шапку. Но похоже это было бесполезно. Куда она делась? Нашлась. Только шапка была вся покрыта инеем из-за этого приобрела белый цвет. Фегле отобрал ее у меня и нацепил свою мне на голову. Сам же пошел к печке.